– Его посадили в тюрьму на три месяца, – смущенно произнесла Ханнелоре.
– И это не удивительно, – продолжал Ван-Ин. – Все знают, что работники суда покупают на его заправках бензин со скидкой.
– Ну да, это действительно так, – подтвердила Ханнелоре. – И я тоже заправлялась у Виэна. Ну и что? После этого ты будешь считать меня коррумпированным работником суда?
– Нет, я совсем не считаю тебя коррумпированной. Ты порочная и слишком чувственная женщина. – Ван-Ин попытался ее поцеловать, но она отстранилась от него.
– Умерь свой пыл, Питер.
Ханнелоре, нахмурясь, посмотрела на Ван-Ина. Он тяжело вздохнул.
– Ну, не такая уж я и порочная, – с притворной обидой протянула она. – И если ты не перестанешь называть меня порочной, то сегодня ночью я буду спать на диване. И не думай, что сможешь умилостивить меня коньяком.
– Ну, вообще-то я предлагал тебе коньяк с горячим шоколадом, – сказал он. – И потом, разве я не дарил тебе истинное наслаждение во время нашей близости?
– Ах ты самонадеянный нахал! – со смехом воскликнула она. – В прошлый раз ты был совсем не на высоте. Забыл об этом?
Ван-Ина уязвили слова Ханнелоре. Неужели он несостоятелен как мужчина? Неужели даже в этой области он не преуспел? Но потом вспомнил последнюю встречу с Вероникой и совершенно успокоился. Нет, он еще не разучился доставлять женщинам удовольствие в постели. Комиссар улыбнулся, словно кот, которого собирались кастрировать, но в последний момент у ветеринара случился сердечный приступ.
– Ты лжешь, – сказал он. – Ты специально меня дразнишь.
В притворном негодовании Ханнелоре отодвинулась от него в самый дальний угол дивана.
– Твою вину может искупить только фунт шоколада, – хихикнув, заявила она.
Ван-Ин вскочил и побежал на кухню, крикнув на бегу:
– Это я могу устроить, мадам!
Ханнелоре поправила платье и тоже отправилась на кухню.
– Но одного горячего шоколада будет недостаточно, – предупредила она.
Ван-Ин ничего ей на это не ответил. Он молча налил в кастрюлю молока и принялся крошить туда шоколад. Он стоял у плиты, выставив перед собой деревянную ложку, словно оружие. Брызги от кипящего шоколада летели во все стороны. Одна капля попала на щеку Ханнелоре. Ван-Ин подошел к ней и слизнул шоколадную каплю. В эту минуту у него было такое же выражение лица, как у шимпанзе, которого посадили в клетку.
– Вкусно? – лукаво улыбнувшись, спросила она.
Ван-Ин застонал от вожделения, но сразу же отстранился от нее. Он боялся зайти слишком далеко. Комиссар знал, что Ханнелоре терпеть не может быстрого, спонтанного секса.