На лице мэра Моенса не дрогнул ни один мускул. Но вся его уверенность в себе пропала в мгновение ока.
– Почему вы решили, что подобные инциденты должны в ближайшее время повториться? Ведь после взрыва памятника никто не предъявил городским властям никаких требований, – продолжал Альберт Клейверк.
– Может быть, все объясняется проще, без всякой политики: кто-то ненавидит поэзию Гвидо Гезелле, вот и решил расправиться с ним таким образом? – иронически улыбаясь, предположила Мари-Джин Дерик из сферы отчетов. Ей редко удавалось вставить слово во время обсуждений на подобных официальных встречах. Но уж если выпадала такая возможность, она ее не упускала. Как, например, сейчас. Однако никто не обратил на ее замечание никакого внимания.
– Я считаю, что мы слишком беспечно относимся к произошедшему, – проговорил Пеннинк. – Я не считаю, что взрыв памятника – дело рук вандалов. Они для своих целей используют баллончики с краской, а не взрывные устройства. Это больше похоже на экстремистов. А если это так, то единственной их целью является подрыв туристического бизнеса нашего города. Ведь туризм – единственная экономическая подпитка Брюгге. У нас нет крупных авиалиний, посольств или потока иммигрантов. Памятники – это ахиллесова пята Брюгге. Мы должны смотреть правде в глаза. Если, конечно, наш коллега Клейверк ничего от нас не скрывает. Быть может, он знает больше, чем говорит.
Эта речь Пеннинка вызвала среди присутствующих возгласы одобрения.
Клейверк сел на свое место и в задумчивости поскреб бороду.
– Через пару месяцев начнется туристический сезон, – напомнил Моенс. – Будем надеяться, что взрыв памятника – единичный случай. Если это так, еще не все потеряно. Но, в случае если мы имеем дело с экстремистами, они наверняка нанесут второй удар не позднее Пасхи.
– А какого числа Пасха в этом году? – спросил консультант Девильде.
И хотя его вопрос был совершенно неуместен, Моенс взглянул на календарь и ответил:
– 16 апреля.
Мэру не хотелось злить Девильде насмешливым или снисходительным ответом. А тот между тем вытащил из кармана свой собственный календарь, словно не поверил, что мэр сказал ему правду.
– Значит, мы должны охранять все памятники Брюгге, – с чувством собственного превосходства проговорил он.
Еще три месяца назад Девильде работал преподавателем в техническом колледже. У него был диплом механика. Своей политической карьере Девильде был обязан отцу, процветающему подрядчику. Иначе он бы никогда не попал в политику со своим дипломом механика.
– Вы сами-то хоть понимаете, о чем говорите? – усталым голосом спросил Пеннинк. – Это же просто невозможно. В Брюгге очень много памятников.