– Нет, Элиас. Выброси это из головы. – Она снова повернулась ко мне спиной.
– Мы должны что-то придумать, – сказал я. – Брей, мы не можем бегать всю оставшуюся жизнь. Нас рано или поздно поймают. Скорее рано. И чем дольше мы бегаем, тем хуже для нас.
Брей молчала и не смотрела на меня. Она стояла, низко опустив голову и прижав руки к животу.
– Тогда я скажу, что это сделал я.
Казалось, она не услышала меня или пропустила мои слова мимо ушей. Но это только казалось. Еще через мгновение Брей, словно пружина, повернулась ко мне. Такого нескрываемого ужаса на ее лице я еще не видел.
Она сильно толкнула меня, но я не упал. Тогда она схватила меня за плечи и стала трясти.
– Никогда больше не говори мне этого. Слышишь, Элиас? Никогда не произноси таких дерьмовых слов!
Я лишь смотрел в ее неистовые глаза и делал вид, что эти выплески на меня никак не действуют. Мне нужно было сохранять спокойствие. Кто-то из нас должен оставаться спокойным. Брей на эту роль сейчас не годилась.
Я протянул к ней руки, но она их оттолкнула.
– Поверить не могу, что ты это сказал! – крикнула она.
– Во что ты не можешь поверить? В то, что я это сказал? Или в то, что я это сделаю?
– Не морочь мне голову. Я не позволю, чтобы из-за меня ты загремел в тюрьму.
Она стала ходить взад-вперед.
– Значит, ты не позволишь, чтобы из-за тебя я загремел в тюрьму? А загреметь туда вместе с тобой?
Брей застыла. Я знал, что мои слова больно ударят по ней, но мне нужно было это сказать. Эти слова в точности передавали мои ощущения.
– А разница-то невелика. Вот в чем дело, Брейел.
– Ради чего ты затеял этот разговор? Пытаешься что-то доказать?
Негодование сквозило в каждом ее слове.
– И что же, по-твоему, я пытаюсь доказать?
Брей сердито мотнула головой. Она не могла ответить. Возможно, она и собственного вопроса не поняла. По правде говоря, я тоже запутался в своих вопросах. Неужели я ее открыто обвиняю?
Даже если и так, мне все равно не хотелось, чтобы у нее возникло подобное ощущение. Я обнял Брей и поцеловал в макушку.
– Ты не станешь из-за меня врать и говорить, что был на утесе. И в тюрьму из-за меня ты тоже не пойдешь.
– Тогда что я делаю здесь, с тобой? – спросил я, идя на попятную и зная, что мне не сломить ее решимость.
– Скорее всего, тебе и не надо было в это встревать.
Но я знал: Брей хотела сказать совсем не это.
Она не пыталась вырваться из моих рук. Впрочем, я бы все равно ее не выпустил.
– Элиас, так ты этого хочешь? Расстаться? – Она вздохнула и уткнулась носом мне в грудь. – Если ты хочешь бросить меня, я пойму.
Я чувствовал боль, наполняющую ее слова. Приглушенную, но все равно боль. Сам не знаю почему, но я почувствовал себя виноватым.