— Руководителем восхождения пойдет Аркадий Павлович. — Игорь Николаевич показал рукой на такого же возрастного инструктора, как и он сам, и приказал ему: — Докладывай мне каждый час! О происшествиях — сразу же.
— Непременно, — отозвался новоиспеченный руководитель, а Игорь Николаевич продолжил наставления:
— В случае невозможности продолжения движения — возвращение. Разумеется, по согласованию со мной.
— Да, как обычно. — Аркадий Павлович поправил лямку рюкзака, повертел из стороны в сторону свою телескопическую палку.
— Снаряжение у всех в наличии?
— Да, — ответил ротный.
— Фонарики?
— У всех.
— Каски у каждого?
— У каждого.
— Движение только в них. Каски и налобные фонарики надеть! — Игорь Николаевич окинул взглядом разом зашевелившийся строй, дождался, когда все приведут себя в готовность, и взмахом руки дал добро на выдвижение.
— Господи, помоги! — пробормотал Ефимов, вслед за инструктором покидая освещенное пространство.
Дальше была лишь тьма, пронзаемая лучами фонариков, бьющими под ноги, и многочасовое движение, которое плавно войдет в рассвет и закончится скорее всего только с наступлением следующей ночи.
Идти оказалось сложно. Предыдущий день был теплый. Снег на склонах подтаял. Из него выступила влага, которая в ночи схватилась морозцем.
Ботинки Ефимова скользили. Ему приходилось постоянно вглядываться в землю, обходить обледеневшие места. Однажды старший прапорщик поскользнулся и едва не упал, но в последний миг кое-как сумел сохранить равновесие.
Час спустя спецназовцы преодолели первый подъем и пошли по более-менее пологому участку, изобиловавшему многочисленными ручейками, по большей части обледеневшими.
— Уменьшить темп! — донеслось до Ефимова откуда-то сзади.
— Что? Почему? — обернувшись, спросил он в черную пустоту.
— Федор отстает, — принеслось в ответ.
— Что с ним? — попытался уточнить Ефимов, не дожидаясь ответа, поспешно догнал инструктора и сказал: — Олег Анатольевич, надо темп сбавить, Федор не успевает.
— Что так? — удивился инструктор.
— Сейчас узнаю. — Сергей повернул назад, разминулся с несколькими бойцами группы, оказался подле тяжело дышащего Боровикова и проговорил: — Федя, что с тобой?
— Да все нормально, товарищ старший прапорщик, — как-то невнятно ответил тот.
— Федя?.. — коротко надавил Ефимов.
— Да голова у меня болит и температура поднялась.
Послышались шаги, и подле них оказался обеспокоенный Плотников.
— Что?..
— У Феди температура и голова болит. Я предлагаю ему возвращаться, пока отошли не так недалеко.
— Да не пойду я назад! — с детским упрямством воспротивился Федор такому предложению.