— Рискуешь, Надежда. Открываешь не глядя в такой час… — Алексей покачал головой, потом пригладил темную кудрявую бороду. — Ну что стряслось? Чего ради ты решила вытащить примерного семьянина из супружеской постели среди ночи и погнала в столицу нашей Родины?
— Я пропала. — Надя сказала это с такой интонацией, что у Алексея Дронова мигом исчезло всякое желание шутить или иронизировать. Карие глаза, которые секунду назад игриво поблескивали, мгновенно стали серьезными, и в них можно было заметить искреннюю тревогу.
— Надь, что случилось?
— Если ты не поможешь мне, то я пропала, — снова повторила она. Глаза ее были совершенно сухие и горели, как бывает у людей в последней степени отчаяния. Таких глаз Алексей никогда не видел у своей жены и никогда бы не хотел увидеть. Галкины глаза большие и всегда очень спокойные, Алексей Дронов всегда хотел иметь жену именно с такими глазами.
— Я сделаю все, что смогу. Слишком многим я тебе обязан. Если бы не ты…
— Мне нужен охотничий арбалет Людовика XII. Срочно.
— Срочно? — Алексей почему-то ухватился за последнее слово.
— Да. Через три, нет, уже через два с половиной дня он должен лежать в витрине, на зеленом бархате.
Алексей присвистнул.
— Хорошенькое дело! А что случилось?
— Его украли.
— Гатальски знает?
— Нет. Я не могу ему сказать.
— Почему? Он быстро бы связался с кем надо.
— Я не могу ему сказать. Ты понимаешь?
— Не совсем, но верю, если ты так считаешь.
Сказать Найку! Который доверился ей во всех смыслах! Который… Нет, она должна сама выпутаться.
Алексей молчал.
— Я ничего не могу сказать, Надя…
— Я имею в виду, конечно, копию арбалета. Не оригинал. Там лежала копия, но очень хорошая.
— Бывают копии, которые по цене мало уступают оригиналу. Не тебе объяснять, Надя.
— Она как раз и была такая. Я думаю, это европейская работа очень высокого класса. Может быть, итальянская. Я знаю некоторых мастеров по иллюстрациям в книгах. Скорее всего, она была сделана в прошлом веке. Или еще раньше. Понимаешь, и сам металл, и инкрустация… — Она махнула рукой, не желая продолжать. — Да о чем я говорю, ты и сам все знаешь.
— Ты мне льстишь, Тавранчук. — Он усмехнулся. — Думаешь, я могу повторить такую копию, какая была в коллекции у Гатальски? Да еще за три дня?
— Я дам тебе все описания, до мелочей, до мельчайшего скола на дереве.
Алексей быстро соображал.
— Я расплачусь с тобой сполна. Потому что за экспозицию Федорина мне обещала хорошие деньги. — Значит, снова никакой Италии, с тоскливой горечью отметила про себя Надя. Неуловимая страна!
— О цене договоримся. Ты мне обеспечила прекрасные заказы, Надя. А это кое-чего стоит.