Еще мгновенье — и ножик у меня в руках. Я озираюсь и пробую подержать ножик у себя в кармане хотя бы минуту. Рука дрожит… Сердце стучит сильно, я слышу, как оно отбивает «тик-тик-тик»… Кто-то идет, заскрипели чьи-то сапоги… Это он, господин Герц Эрценгерц! Куда деваться? Пусть ножик побудет у меня, я положу его потом обратно. А сейчас надо уходить, уходить отсюда, бежать, бежать!..
……………………….
Ужинать мне невмоготу. Мама щупает мою голову. Отец свирепо смотрит на меня и гонит спать… Спать, — разве тут уснешь? Я ни жив ни мертв. Как быть с ножиком? Как положить его обратно?
3
— Поди-ка сюда, сокровище мое, — обращается ко мне утром отец, — не видал ли ты ножика?
Сперва я оцепенел. Мне показалось, что он все знает, я чуть было не проболтался: ножик? Вот он…
Странная штука подкатывает к моему горлу, я отвечаю с дрожью в голосе:
— Что? Какой ножик?
— «Что? Какой ножик?» — передразнивает меня отец. — Что — какой ножик! Золотой ножик! Гостя нашего ножик! Бездельник ты этакий, лодырь, свинопас!
— Что ты цепляешься к ребенку? — вмешивается мама. — Бедное дите ничего не знает, а ты ему морочишь голову… ножик, ножик…
— Как это он не знает, — говорит отец сердито. — Целое утро все кричат: «Ножик, ножик, ножик», — весь дом перевернули, а он спрашивает: «Что? Какой ножик?» Ладно, иди умываться, бездельник этакий!..
Благодарение богу, они не стали меня обыскивать. Но что делать дальше? Надо спрятать ножик в надежное место… Куда бы спрятать его? Пойду на чердак! Я вынимаю ножик из кармана, впихиваю его в голенище… За завтраком я чуть не подавился, глотаю и не знаю, что глотаю, пища застревает в глотке.
— Какого дьявола ты так спешишь? — спрашивает отец.
— Тороплюсь в хедер, — отвечаю я и чувствую, что пожар зажигается на моих щеках.
— Трудолюбец какой!.. Что вы скажете о нашем праведнике? — ворчит отец и злобно смотрит на меня.
Кое-как я доел, совершил благословение.
— Почему же ты не бежишь в хедер, ангел мой? — спрашивает отец.
— Куда ты гонишь его? — говорит мама. — Пусть дите посидит минутку.
А я уже на чердаке… Зарытый в гору овощей лежит мой белый нож, лежит и молчит.
— Зачем ты шляешься по чердакам? — кричит отец. — Лодырь, подлец, мошенник…
— Я ищу кое-что… — отвечаю я и шатаюсь с перепугу.
— Кое-что? Что значит «кое-что»? С чем едят «кое-что»?
— Тал… муд… старый Талмуд…
— Книгу? На чердаке? Ах ты мерзавец! Слезай оттуда, сию минуту слезай!.. Банщик, свинопас, чучело!..
Меня не тревожит отцовский гнев, я боюсь — как бы не нашли мой ножик. Шутка ли! Взбредет им полезть на чердак развешивать там белье. Нет, надо забрать его и спрятать в верное место… Каждый взгляд отцовских глаз говорит мне, что он все знает; я трепещу: вот он схватит меня и спросит, где я спрятал ножик нашего гостя… Местечко-то я нашел уже, золотое местечко. Я выкопал ямку у стены, положил туда ножик, прикрыл соломой для приметы…