Бой
Поднимаемся по эскалатору на переход — навстречу выходит непонятная пара кэжуальных щщей; их провожают взглядом. Проходим одну из арок перехода, встаём, развернувшись в обратную сторону, плотно прижавшись к стене. Ждём секунд 40 — ничего. Р-к начинает вести состав на спуск из перехода, откуда мы изначально шли… Выходим из арки перехода… А там на нас тупо смотрят человек 40 — мясо: они поднялись по эскалатору нам навстречу. Получилось так, что мы шли на спуск по переходу, а они на подъём. Два войска разделяют железные барьеры — их ставят в метро для того, чтобы у эскалаторов разделить потоки масс движущихся в разные стороны. С диким рёвом наша толпа устремляется вперёд. Человек 20 успевает перепрыгнуть эти ограждения, остальных застопорило. Вижу, что мясо начинает жаться под напором этой двадцатки, но у них всё поднимается и поднимается народ… Как потом оказалось, их было 140–150, хотя не в количестве дело. Перепрыгнувшие схлёстываются с их первым рядом — гладиаторами, одновременно оппоненты выбивают одно из ограждений, и человек 30 их выходят нам по фронту. Основные события тем временем переместились на наш правый фланг. Мясу удаётся, не без помощи людей, которые поднимались по встречному эскалатору, зажать фланг, тем самым деморализовав наши основные силы. К этому времени людей, которые перепрыгнули барьеры, уже завалили, и сеча идёт по фронту, частично на фланге. Нас начинают теснить назад. Сквозь тела успеваю рассмотреть, как Ж-ва и Костыль отчаянно машутся с надвигающийся толпой. Больше мне никто не запомнился. Стою в середине. Потихоньку драка доходит и до меня — остаётся 1–2 ряда. Невозможно ничем пошевелить — всё настолько плотно, не могу сделать шажок в сторону, чтобы занять удобную позицию.
Ну, вот они… Не успел ударить ни разу, как прилетает кулак, угодивший мне точно в челюсть. И в этот самый момент ряд, который был впереди меня, даёт по тапкам. Под их давлением падаю на пол, не успев сгруппироваться, чувствую шаги по спине, в голове одна мысль: «НУ ВОТ И ВСЁ!» Краем глаза замечаю набегающее мясо и белые кроссовки «Адидас», которые в память врезались ну как минимум лет на 10. Лежу, считаю удары ногами: раз, два, три… Вроде всё… Вой толпы стихает. Я в непонятой позе на полу. Голос сверху:
— Встаём, уходим. Тут мусора.
Меня поднимает парень в мясной розе. В голове пусто, даже боли от поражения нету: ни физической, ни моральной, как будто я это не я. Он меня ведёт, немного придерживая. Спускаемся с ним на платформу, куда прежде высыпал весь мясной состав. Наших никого нету. И начинается. Следует один заряд за другим: «Сранно-белые» и «КаЛьянс» и ещё какая-то муть такого же типа. Не придумываю ничего лучше, как подняться назад, где лежал, может, там кто и остался.