Тем временем Вито тоже ждал, решительный, как матадор перед появлением быка на арене. Он намеревался вызвать в ней такое непреодолимое желание, что она, как бы ни старалась, не сможет не попросить его взять ее. Ничто иное его не устроит.
Услышав стук, Вито открыл. Они не улыбнулись друг другу, но, оказавшись наедине в гостиной с занавешенными окнами, пропускавшими внутрь лишь приглушенный золотистый отблеск ослепительного дня, вдруг ощутили оба, что вся история их долгого, но сугубо официального знакомства как бы отодвинулась в прошлое и больше не имеет к ним отношения. Вито запер за ней дверь, и Сьюзен вытащила шпильки из пучка, распустив по плечам длинные светлые волосы. Он обнял ее и поцеловал в безупречно очерченные губы, не проронив ни слова, хотя она почувствовала, как участились в этот момент удары его сердца. «Удивительно, – думала она, пока длился поцелуй, – удивительно, до чего давно я не целовала мужчину, если не считать мужа». В Нью-Йорке она всегда запрещала поцелуи и успела позабыть, насколько отличаются друг от друга губы разных мужчин. Волевой рот Вито был таким жестким, что мог легко причинить боль, но язык его оказался неожиданно мягким и нежным. Он тихонько прошелся по внутренней стороне ее губ, двигаясь очень медленно и, вопреки ее ожиданиям, не пытаясь вторгнуться глубже.
Несколько минут Вито довольствовался тем, что продолжал целовать Сьюзен, не размыкая объятий. Под умелыми ласками его языка ее недоверчиво застывшие поначалу губы постепенно приоткрывались. Лишь когда он уловил их едва заметное встречное движение, он пошел дальше, проникая в ее полуоткрытый рот с намеренной осторожностью, поразившей ее своей интимностью.
Каждый поцелуй заставлял ее жаждать следующего, но всякий раз, оторвавшись от ее рта, губы Вито приступали к тщательнейшему исследованию всего лица, начиная с мочек ушей. Он вынул из них серьги и по очереди целовал, теребя губами, языком и легонько прихватывая зубами. Когда Вито наконец вновь приник к ее рту, то встретил гораздо более теплый прием, но не стал спешить. Он целовал Сьюзен страстно, но не слишком долго, а потом снова оторвался от ее губ и перешел к векам и бровям, неторопливо и почти неощутимо проводя по ним кончиком языка. Когда его язык вновь оказался у нее во рту, она не отпустила его, отвечая движением на движение. В конце концов Вито с торжеством почувствовал, как уже ее язык нетерпеливо рвется к нему в рот, а пальцы вцепились в его плечи. Он чуть отстранился, наклонил голову и начал целовать ее стройную шею.