- Всенепременно.
Моя мать, словно только и ждала этого мгновения, стремительно вскочила со своего места и, не прощаясь, практически бегом выбежала из кабинета настоятельницы. Я же, почти не испытывая подобного отторжения к этой властной женщине, смогла выдержать её полный презрения взгляд и с достоинством поклонившись, удалиться из кабинета матушки-настоятельницы неспешным шагом, чтобы догнать герцогиню уже в коридорах.
Некоторое время мы, в совершенном молчании, шли по извилистым лабиринтам монастыря. Герцогиня неожиданно легко преодолевала все заковыристые повороты и петли коридоров, из-за чего у меня сложилось впечатление, что она здесь уже не раз бывала, если и не жила некоторое время в этих стенах, прямо как я.
В результате многочисленных поворотов и петель, проделанных нами по нескольким ярусам переходов, мы вышли в небольшой внутренний дворик, окруженный со всех сторон мрачно-серыми, безлюдными внешними стенами монастыря. На подъездной дорожке, перегораживая въезд, нас ждала украшенная искусной резьбой карета в сопровождении десятка стражей толпившихся у въезда в монастырские стены, выездные ворота которых были, как всегда открыты и днем и ночью.
- Дочь моя, я надеюсь, вы также скоро желаете покинуть эти стены, как и я?
- Да, матушка. - Изображаю должное почтение и, немного склонив голову, отвечаю довольно улыбающейся матери. - Я тоже, как можно скорее желаю отправиться в путь, но долг обязывает сначала дождаться сестру-воспитательницу Микаэллу.
Наконец-то матушка соизволила выразить что-то кроме всепоглощающей брезгливости, а я смогла со всеми подробностями и во всей красе её рассмотреть. Ну что же, могу с уверенностью сказать, что мои ожидания полностью оправдались и за эти долгие одиннадцать лет, по моим меркам, она практически не изменилась.
Как-то раз, на очередном приеме организованным матерью в честь какого-то модного праздника, на который мне удалось тайком пробраться, я и подслушала, как одна из дам называла Её Светлость ведьмой. Когда я как раз наблюдала за гостями из-за шторы и неожиданно услышала, как одна дама, рассказывала другим, что Её Светлость наслала на ту страшное заклятие и превратила ранее прекрасную леди в жуткую страшалищу. При этом сама дама была настолько тучной и некрасивой в своем ужасающем поросячье розовом платье, что ей только и оставалось, что сплетничать по углам.
Тогда я подумала, что на мою мать наговаривают, и предпочла забыть этот инцидент. Но сейчас, я серьезно начинаю сомневаться, что эта дама просто сплетничала....
Густые каштановые волосы, без малейшего признака седины, на лице застывшее намертво выражение надменного призрения к окружающим её людям и льдисто холодными глаза, благо, что изумрудно-зеленые. Не понимаю, как отец мог жениться на подобной ей змее, ведь в ней нет даже капельки тепла?