Море чуть было не вмешалось в разговор. Оно далеко плеснуло волной и даже забрызгало торбаза влюбленных. Но Солнце вовремя остановило его.
А Собака, испуганно отскочившая от волны, сразу же вернулась и снова села рядом с влюбленными. Она поняла, что и Чэйвунэут знала еще не всю правду.
— Да, ты стала еще прекраснее, — продолжал между тем Молодой Охотник. — А ведь я был уверен, что это невозможно. Твоя красота поразила меня, как только я тебя увидел. Еще тогда, в яранге. А потом, у ручья, набирая воду, я решился еще раз взглянуть в твои глаза. И понял, что никогда уже не смогу забыть их. Я понял, что никогда уже не смогу быть счастливым, если рядом со мной не будет тебя. Ты смотрела мне вслед, когда моя байдара уходила в море?
— Да, — ответила Девушка.
— Я чувствовал это, но не позволил себе посмотреть на берег: стоило мне снова увидеть тебя, и я уже не смог бы продолжать свой путь. Я сразу повернул бы байдару обратно, к тебе.
Фантастический рассказ
Крохотная заметка на последней полосе вечерней газеты. Заголовок: «Кончина Мигеля Родригеса». Три строки петита: «В городе Сан-Хосе на 97-м году жизни скончался известный ученый, лауреат Нобелевской премии Мигель Родригес».
Умер человек, имя которого будет стоять в истории науки рядом с именами Аристотеля, Ньютона и Менделеева, Эвклида и Коперника, Лобачевского и Эйнштейна.
Как быстро летит время! И какой это поистине бессердечный, всепоглощающий зверь! Для широких читательских слоев Родригес при жизни ушел куда-то в далекое прошлое. А ведь еще двадцать пять — тридцать лет назад, в конце двадцатого века, это был ученый, славе которого могли позавидовать не только знаменитейшие поэты и политические лидеры, но, пожалуй, даже самые популярные из киноактеров и футболистов.
Этого гениального человека отличала разносторонность интересов, достойная эпохи Возрождения. Он был единственным обладателем трех Нобелевских премий — за открытия в области физики, химии и физиологии. Десятки национальных академий избирали его своим почетным членом. Именно ему обязаны мы созданием Всемирной научной библиотеки, и он же затем был одним из организаторов и первым президентом Международной академии наук. Его имя не сходило тогда со страниц газет и журналов…
Прошло лишь четверть столетия, и журналисты забыли о нем. Уже много лет его имя вовсе не упоминается в широкой печати. Если не считать, разумеется, сегодняшнего упоминания.
Ну что ж, не он первый, не он последний. В конце концов, за немногими исключениями только тем не суждено пережить свою популярность, кто завоевывает ее не жизнью своей, а смертью.