– Цветы сложно назвать сексуальными созданиями, мистер Д'Арси.
– Вы так думаете? При всем моем к вам глубочайшем уважении я вынужден с вами не согласиться. Они, вероятно, самые сексуальные, самые склонные к промискуитету, – Николас сделал драматическую паузу, изогнув бровь, подчеркивая слово «промискуитет», – создания в этом подлунном мире. Подумать только, они опыляются и подвергаются перекрестному опылению с множеством различных партнеров каждый день, и все ради того, чтобы разбрасывать по ветру семена, нисколько не заботясь о том, где найдут они свой приют.
Этикет и правила приличия настоятельно требовали с ее стороны положить конец фривольной беседе, но она никак не могла заставить себя так поступить. У него самый приятный голос из тех, что ей доводилось слышать, чуть шепчущий, обволакивающий тенор, словно ласкающий произносимые им слова, создавая чувственные порочные образы в каждом предложении. Его голос обладает магической силой превратить любой, даже самый невинный предмет беседы в воплощение соблазна. Ей следует ввести их отношения в рамки приличия.
– Мистер Д'Арси, это вряд ли можно считать подобающим предметом для обсуждения.
– Я снова вынужден настаивать, зовите меня Николасом, – мягко пожурил он. – И, откровенно говоря, вы пригласили меня сюда не ради того, чтобы я вел себя подобающе.
Очень своевременное замечание. Возможно, ей не представится лучшей возможности раз и навсегда определить сущность их отношений. Они вернулись к прерванной прогулке, оставив позади фаллический ирис и великолепные цветники. Удалившись от усадьбы достаточно далеко, они брели по тенистой аллее по направлению к декоративной постройке в отдалении, имитирующей римскую крепость. Лучшего уединения невозможно пожелать. На мгновение в голове промелькнула мысль, что он намеренно увел их в этом направлении.
– Да, Николас, я пригласила вас сюда не для того, чтобы вы вели себя подобающе. Но и не затем, чтобы предаваться безудержной оргии. – На этом ее прямота иссякла. Да, она не робкого десятка, не боится высказать собственное мнение. До сей поры Аннора без опаски шла по жизни своим путем, но сейчас вступила на доселе неизведанную территорию. Она никогда не облекала в слова подобные чувства и желания перед посторонними, не говоря уже о красивом мужчине, буквально пожиравшем ее внимательным взглядом.
Конечно, она снискала его внимание! Но ведь это его работа.
– Понимаю, – серьезно ответил Николас, успокаивающе кладя ладонь на ее руку. – Что вы сказали слугам?
– Я представила так, будто вы приехали разобраться с моей библиотечной коллекцией. Она довольно велика, и ее давно никто не пытался каталогизировать. В последний раз этим занимался мой дед около полувека назад.