в то время, как нейробиология сознания сфокусирована на проблеме интеграции: каким образом черты объектов связаны вместе. Последний феномен — Проблему Единого Мира динамической глобальной интеграции — мы должны тщательно изучить, если хотим понять единство сознания. Но, в процессе, мы можем обнаружить, что оба этих важных вопроса — непосредственный вариант, обсуждаемый в философии сознания, и перевёрнутый вариант, которым занимается нейробиология, являются двумя сторонами одной монеты.
Каково это было бы — попробовать жить в множестве миров в одно и то же время, в условиях подлинных параллельных действительностей, разворачивающихся в уме? Не будут ли в этом случае существовать и параллельные наблюдатели? Проблема Единого Мира настолько проста, что её зачастую можно проглядеть: Для того, чтобы мир явился нам, сперва, он должен стать одним миром. Большинство из нас считает вполне очевидным, что мы живём своей сознательной жизнью в единственной действительности и что мир, в котором мы просыпаемся каждое утро, это тот же самый мир, в котором мы очнулись за день до этого. Наш туннель — один туннель; здесь нет параллельных аллей, улиц по сторонам или альтернативных маршрутов. Лишь те, кто страдает от тяжёлых психиатрических расстройств, или же те, кто экспериментировал с большими дозами галлюциногенов, возможно, знают, что значит жить в более, чем одном туннеле в одно и то же время. Единство сознания — одно из важнейших достижений мозга: Это не настолько простой очевидный феноменологический факт, что всё содержимое вашего данного переживания коррелирует гладко, без швов, производя когерентное целое, мир, в котором вы живёте свою жизнь.
Однако, проблема интеграции должна быть сначала решена на нескольких суб-глобальных уровнях. Представьте себе, что вы более не в силах связывать в единое целое различные свойства наблюдаемого объекта, такие, как его цвет, текстура поверхности, грани и так далее. При нарушении, известном, как апперцептивная агнозия, на уровне сознательного переживания не возникает никакой когерентной визуальной модели, причём, несмотря на то, что все низкоуровневые зрительные процессы пациента находятся в норме. Больные, обыкновенно, имеют неповреждённое зрительное поле, которое непрерывно воспринимается, но они не могут распознать то, на что они смотрят. Они не могут различать формы, не могут сопоставлять одну форму с другой, не могут сравнить изображение с его точной копией. Апперцептивная агнозия обыкновенно бывает вызвана нехваткой кислорода, поступающего в мозг. К примеру, такое может происходить при отравлении угарным газом. Пациенты вполне могут иметь когерентную, интегрированную визуальную модель-мир, но определенные типы зрительной информации становятся более недоступными. На функциональном уровне, они не могут использовать гештальты групповых сигналов, не способны отделить фигуру от фона для организации поля зрения.