При этих словах Ойлун и Азизов, сидевшие рядом, переглянулись.
— Во-вторых, я не знаю многого, что следует знать и об истории ваших семей, и об истории регионов их проживания.
Внезапно Азизов засмеялся радостно и заразительно, а Ойлун ухмыльнулась и досадливо мотнула головой.
— Я тебя предупреждал, — отсмеявшись, заявил жене Азизов. — Принципы первичны и всегда повелевают.
Он повернулся к Корсакову:
— Я-то знал, что вы не возьметесь за переработку. Как там у классика? «Поэзия — та же добыча радия… Изводишь единого слова ради тысячи тонн словесной руды!» Вы не хотите заниматься текучкой, и это правильно, — он повернулся к жене с назиданием. — Там, где достаточно счетовода, не нужен опытный финансист, дорогая! Я поддерживаю Игоря.
Тимур отхлебнул воды и предложил жене:
— Продолжай.
Та достала из портфеля пластиковую папочку, положила себе на колени.
— Собственно, я и не возражала тебе, если ты помнишь, — заметила она мужу. — Просто, когда впервые обсуждаешь с человеком важное дело, надо же открыть ему все возможности, не так ли?
На этих словах она повернулась к Корсакову.
— Вы правы: изучать все, что касается истории наших семей, вам не нужно. В конце концов, там есть такое, чему не следует стать известным за пределами узкого круга посвященных. Есть и многое, что вам неизвестно, но очень важно, и пустоты будут заметны. Супруг рассказал вам о том, как мы хотели бы разделить задачи? Вы, используя свои знания и умения, будете продвигаться в направлении, определенном нами. Цель тоже будем указывать мы, поскольку она вытекает из общего замысла.
Она замолчала, будто обдумывая будущую речь, потом продолжила:
— Начну с того, что мне известно давно и прочно. Основатели рода Гомбоевых вышли из Тибета или Гималаев. Точный ответ теряется в толще веков. В местах, считающихся родовыми, Гомбоевы поселились не позднее середины семнадцатого века и с тех пор в основном проживают именно там. Документально (я имею в виду письменные свидетельства, но не официальные справки) известно, что в начале девятнадцатого века Гомбоевы уже были родом шаманов, — улыбнулась Ойлун.
Улыбка у нее была все такой же, как и прежде, всесильной и поглощающей.
— Известно также, что у Гомбоевых имелись, выражаясь современным языком, конкуренты, настойчиво пытавшиеся отнять у них место шамана, но тем не хватало связей и поддержки других семей, что было у нас.
Ойлун не скрывала гордости.
— Постепенно авторитет Гомбоевых только усиливался, ибо мы сумели убедить соседей в необходимости делиться с нами своими знаниями. Мы стали брать, как сказали бы сейчас, «для прохождения практики», детей из других семей. Нам стали отдавать старинные свитки, которые не смогли прочесть или понять. Все шло хорошо до того времени, пока в середине тридцатых не началась борьба с «мракобесием». Подробности до сих пор неизвестны, хотя я знаю точно, что в расправах принимали участие не только чекисты, но и представители других семей — такие же тибетцы.