И снова умолкла.
Маслов встрепенулся первым:
— Так ты боишься, что, узнав о роли этого твоего старичка, все будут к тебе относиться как к пустомеле?
Леся сжалась, словно от удара.
Корсаков вмешался:
— Слова подбирай!
— Да, я же в смысле нелепости таких ожиданий, — попробовал защититься Маслов. — Всем помогают, и в этом нет ничего плохого. Вот, что я хотел сказать.
— И сказал, — признал Корсаков.
— Да, я и сама понимаю, — оживилась Леся.
— Ну, а к нашему-то вопросу это какое отношение имеет? Почему после его смерти все разом рухнуло? — гнул свою линию Маслов.
Леся снова помолчала и вдруг разговорилась:
— В общем, мне ведь после его смерти досталась квартира со всеми документами. Много книг, журналов со всего света и, главное, старинные рукописи. Он сам ими занимался, но в последние два-три месяца стал мне кое-что рассказывать. Это были рукописи из Тибета, как он говорил. Однажды он заявил, что на «тибетской теме» я смогу жить припеваючи дет десять, не меньше. Что у него есть свои разработки и заготовки, которые он мне отдаст. О его смерти я узнала по телику, полетела к нему, стала по пути звонить в милицию, в больницу, ну, всюду, где хоть что-нибудь можно было разузнать. Все, как сговорились: а вы ему кто? Родственница? Нет — тогда в порядке общей очереди. Прибежала, там какие-то люди. Я, конечно, уже заведенная, стала кричать, вызвала милицию. Просила: опечатайте все, а я привезу документы, подтверждающие мои права. Милиция, правда, пошла навстречу: всех выгнала. Поехали ко мне, посмотрели документы и — обратно. А там — уже печать на двери, и по квартире ветер гуляет. Почти все бумаги пропали и многие книги. Я, конечно, в крик, но…
Она снова закурила, несмотря на возмущенные взгляды других посетителей, и почти сразу же затушила сигарету.
— Ну, раз все пропало, газета тоже зависла. Пришлось собирать, как говорится, с миру по нитке.
— А с моим-то интересом что? — не выдержал Корсаков.
— Ну, можно сказать, тот материал заказной, — призналась Леся.
— А подробнее?
— А что, я там наврала? Кого-то подставила? — забеспокоилась Леся.
— По порядку, — попросил Корсаков. — Кто заказчик?
— Немец какой-то.
— Что значит «какой-то»? Ты его не знаешь?
— Нет.
— А как же взяла?
— Друг дал.
— Друг твой?
— Ну, да. Друг в смысле… — замялась Леся.
— Понятно, понятно, — поторопил ее Маслов. — А он кто, твой друг?
— Аспирант.
— Где учится?
— Он не учится, он аспирант, — запальчиво возразила Леся.
— Ну, хорошо, хорошо, — согласился Корсаков. — Ты у него в аспирантуре-то была?
— В самой аспирантуре не была, — призналась Леся. — Но находится она в ПУНКе.