* * *
Беспокойство, порожденное психическим, это не депрессия, это по природе своей отвержение ложного движения.
Если беспокойство вызывает депрессию или витальную неудовлетворенность, это не психическое.
«О сын древней йоги»
О сын древней йоги, постигни свое «Я» во всем сущем, не страшись ничего, не отвращайся ни от чего, никого не бойся, никого не ненавидь. Только делай свое дело с силой и отвагой и будешь тем, кто ты на самом деле есть, – Богом в победе твоей, Богом в поражении твоем, Богом даже в самой твоей смерти и муке, Богом, который не может потерпеть поражение и не может умереть. Будет ли Бог бояться кого-то? будет Он отчаиваться? будет дрожать и трепетать? Нет, это насекомые, которые образуют твое тело и мозг, – они дрожат и трепещут; Ты восседаешь внутри, безмятежно взирая на их боль и ужас, ибо они есть всего лишь тени, которым снится, будто они реальны. Постигни «Я» во всем сущем, постигни все сущее в «Я», и тогда страх убежит от тебя в страхе, боль не коснется тебя, чтобы ты своим касанием не причинил ей боли, смерть не посмеет приблизиться к тебе, чтобы ты не убил ее.
Одна история
К чему этот разговор о депрессии и плаче? Позвольте рассказать вам небольшую историю.
Вы, должно быть, слышали о Мартине Лютере, немецком священнослужителе, который положил начало реформации и основал протестантство в противовес римской католической церкви. Однажды он впал в состояние глубокой депрессии. На протяжении многих дней он не улыбался и почти не говорил. Наконец, в один из дней его жена, которой надоела его хандра, оделась во все черное, словно в знак траура, и появилась перед ним в таком наряде. Лютер был удивлен и спросил, почему она оделась в такую одежду. Она воскликнула: «Бог умер!» Лютер в гневе возразил: «Бог не может умереть!» И тогда его жена спокойно сказала: «Если это так, что же тогда в целом мире может вызвать у кого-то депрессию?» Лютер мгновенно образумился и с того дня никогда больше не выглядел мрачным.
Пока Верховный Свет и Любовь существуют за всей этой переменчивой игрой солнца и тени, которой является человеческая жизнь, – и даже в еще большей степени, когда «та многовеликолепная Вещь» стала не только плодом ментальной интуиции, но и золотым присутствием в сердце, – как можем мы позволить, чтобы какие-то облака затеняли наше сознание? Пока мы не установили в себе полную уравновешенность, мы будем получать небольшие уколы, но они не должны длиться долго: скорее, каждый укол будет еще одним призывом к Божественному внутри нас выйти на поверхность нашего существа и встретить беспокоящее прикосновение с улыбкой – улыбкой, вызванной тем чувством, что не может быть никакой утраты, пока у нас в глубинах пребывает «малиново-пульсирующее Сияние», которое невозможно погасить и которое содержит в себе квинтэссенцию всякого наслаждения и обладает самодостаточной полнотой.