,
am,
ās,
os,
ām являются флексиями как глагольными, так и существительных. Но по существу весь язык со всеми его формами и флексиями есть неизбежный результат использования Природой в человеке одного единственного многогранного приема, единого твердого принципа образования звуков, применяемого с удивительно малым числом вариаций, обнаруживающего поразительно жесткую, императивную и чуть ли не деспотичную упорядоченность и одновременно с этим свободную, даже чрезмерную первоначальную изобильность в их образовании. Флективный характер арийской речи сам по себе есть не случайность, но неизбежный результат – почти физически неизбежный – выбора первого семени звукового процесса, того изначального, как будто и незначительного, выбора закона отдельного бытия, который и лежит в основе всей бесконечно разнообразной упорядоченности Природы. При соблюдении верности выбранному принципу все остальное вытекает из самой природы и потребностей используемого звукового инструмента. В силу этого, во внешней форме языка просматривается действие строго естественного закона, действие столь же неуклонное, как действие Природы в физическом мире при образовании генов и рода растений или животных.
Мы сделали один шаг в сторону понимания законов, управляющих зарождением и развитием языка, но шаг этот не значит ничего или значит крайне мало, если мы не сумеем найти равную упорядоченность, равное господство фиксированного процесса и в психологическом аспекте, в установлении взаимосвязи определенного смысла с определенным звуком. Развитие и расположение звуков, простое или структурное, группами и семьями – результат не произвольного или интеллектуального выбора, а результат естественного отбора. А что определило их значения – произвольный и интеллектуальный выбор или закон естественного отбора? Если верно последнее, а это должно быть именно так, если возможна наука о языке, тогда за этим специфическим расположением значимых звуков с неизбежностью стоят некие истины. Первое: семязвук v, например, должен обладать неким, ему присущим качеством, которое в уме человека, находящегося на начальной естественной стадии речи, соединилось с фактическим смыслом, заключенным в изначальных корнях va, vā, vi, vī, vu, vū, vṛ, vṝ примитивного языка. Второе: смысловые различия этих корней изначально должны были быть обусловлены некой внутренней тенденцией смысла изменяющегося элемента, то есть гласных – a, ā, i, ī, u, ū, ṛ, ṝ. Третье: зависимые вторичные корни от va – vac, vakh, vañj, vam, val, vap, vah