А один раз среди ночи поднялась температура. В больницу забрали. А меня не пустили с ней. Утром мы пришли – говорят, умерла. ОРЗ. Представляете? От ОРЗ умерла.
Ира подняла на Аксенова глаза – он просто принимал все, что она говорила, без оценок, без суждений – и решилась рассказать то, что не говорила никому:
– Странно, но я знала, что она умерла, еще когда утром мы с мужем шли в больницу. Неизвестно откуда знала. Это было хуже всего – никто еще не сказал, а ты уже знаешь. Как будто так должно быть! Как будто так полагается! Как будто это нормально!
Она думала, что давно справилась с этим ощущением вселенской несправедливости, с бешеной обидой на всех и вся, когда все, абсолютно все кажется бесполезным в этом неумном мире. Да нет, конечно, справилась. Просто вспомнила. Ища поддержки, она еще сильнее стиснула аксеновские руки, напрочь забыв, кто он такой, и повинилась:
– Знаете, а я тогда не выдержала. Обозлилась. Муж чего только не предпринимал – к психологу водил, на курорт возил, а я ему возьми да скажи, что это он виноват в ее смерти, потому что ее не хотел. Хотя это было не так. Совсем не так. Просто мне хотелось, чтобы ему тоже было больно. Не меньше, чем мне. Дура была, не понимала, что ему нисколько не лучше. Просто он должен был обо мне заботиться, вот и держался. Он потом, не сразу, но все-таки ушел. Ведь любой бы не смог такое простить, правда?
Аксенов немного подумал и сказал:
– Он вас очень любил.
Ира просветлела, отняла у Аксенова пальцы, поерзала, чтобы выудить из кармана дубленки платок. Он на мгновение замешкался, не зная, куда деть освободившиеся руки, потом поднялся и зашагал на месте, разминаясь от долгого сидения в неудобной позе. Ире очень захотелось, чтобы он сказал что-нибудь еще. Все равно что.
Она улыбнулась и раскололась:
– Знаете, а я сказку для детей пишу. Большую, целую книжку.
Он отреагировал сразу и с явным восхищением:
– Здорово!
В ответ она не удержалась и затараторила:
– Я, правда, не уверена, что сейчас дети читают такие сказки. Такие большие, приключенческие. Ну, помните, как «Волшебник Изумрудного города» или «Лоскутик и Облако». Еще по таким большие мультики снимали.
А может, сейчас такие сказки не читают, потому что новых не пишут?
Она заискивающе заглянула Аксенову в глаза и, несмотря на темень, нашла там то, что хотела – серьезное отношение к ее дурацкой затее. Созналась:
– Вообще-то я не знаю – пишут или нет. Честно говоря, не смотрела, мне это не важно. Просто все это время я спасалась тем, что придумывала своей дочке разные сказки и истории. Как будто она растет, как другие дети, а я придумываю все новые и новые. А сейчас ей было бы уже десять лет. Знаете, для такого возраста очень трудно придумать интересную сказку. Вот у моей подруги сын Валерка, крестник мой – смешной такой малый, вредный, правда, но хороший, если по сути. Так он все время возле компьютера проводит. Ленка замучилась. Чего только не пробовала – и учебные программы покупала вместо игрушек этих дурацких, и провода с собой на работу забирала, и вообще компьютер из дома уносила. Ничего не помогает. Не дома, так у приятелей сидит.