Тело женщины на алтаре начинало светиться. Сначала по нему просто пробегали световые волны, потом Софья засветилась целиком — и от ее тела начало отделяться нечто… прозрачное… душа.
Уже никто не мог говорить, Джиневра и Михаил упали на колени — заклинание тянуло силы из своих творцов и оставалось только молиться, чтобы их хватило. А то ведь и жизнь высосет…
Страшно…
* * *
Софья уже не чувствовала ни боли, ни холода.
Что бы с ней не происходило — это было здорово. Она ощущала себя молодой, здоровой, сильной, ее переполняла энергия, хотелось смеяться, летать, петь, но встать она почему-то не могла.
Попробовала — и вдруг с ужасом поняла, что…. отделяется от тела.
На алтаре лежала оболочка. Пустая, неинтересная, старая. Софья расхохоталась, глядя на людишек вокруг. Теперь она все понимала, теперь она знала.
Они хотели отделить душу от тела и направить в прошлое — у них это получится.
Получилось бы с Сонечкой, но она-то не Романова! Заклинание пошло не так — и теперь оно пило силы из своих творцов, набирая их достаточно, чтобы перебросить Софью — куда?!
А, неважно. Будем надеяться, у того тела не будет опухоли в мозгу. А эти тринадцать… а их не жалко!
Любой, кто берет на себя ответственность повелевать чужими судьбами, тем более судьбами миров, должен быть готов за это заплатить. И дорого заплатить.
Кровью, жизнью, судьбой… Софья знала, что когда заклинание завершит свою работу, эти люди будут стерты из мира. Земля брала свою плату — и плата эта была высока. Жалость? Сострадание? Но от нее уже ничего не зависело.
Она, наконец, увидела перед собой светящуюся арку — и рванулась вперед что есть силы. И оказалась — в темноте.
Вокруг была ночь. Глухая, страшноватая, беспросветная. Софья подалась чуть вперед — и вдруг в темноте начали загораться звездочки.
Побледнее и поярче, разных цветов и оттенков, покалывающие острыми лучами и ласкающие взгляд… Софья смотрела на них.
Откуда-то она знала, что ей надо выбрать одну из звезд. Коснуться…
Но выбор был так велик.
Она уставала висеть в этой темноте. Попробовала пройти немного вперед — и получилось, хотя ни ног, ни тела она не ощущала. Просто звезды стали ближе.
И одна, светло-желтенькая, чем-то приглянулась ей.
Совсем маленькая, ярко брызгающая искорками в разные стороны, очень теплая и уютная, чем-то похожая на электрическую лампочку… Софья потянулась к ней.
Звездочка не отшатнулась, но дотянуться до нее Софья не могла. Словно пленка облепила, с каждым шагом все сильнее задерживая движения. Кто-то сдался бы, но если что Софья и умела, так это бороться.