— Невероятно.
— Бывают пары, настолько проросшие друг в друга, что становятся единым организмом.
— Как сиамские близнецы? — насмешливо заметила Лиза.
— Ты даже сама не понимаешь, насколько это точно, — кивнула Ксения Петровна. — Что главное в достижении любой цели? — Она внимательно смотрела на Лизу. Та молчала. — Сила концентрации. Один мой знакомый доктор давно занимается со спортсменами. Те, с кем он работает, опережают других, как теперь говорят, на порядок. А что сделал с ними он? Научил на старте думать только о финише, и ни о чем другом.
— Так просто? — Лиза недоверчиво вскинула брови.
— В том-то и дело, что непросто. Но если этим овладеть — победа твоя. Во всем, в чем ты сама захочешь.
Лиза хмыкнула:
— Он и вас научил?
— Пытался. Учил, — она улыбнулась. — Но я... я не захотела концентрироваться на том, на чем он просил.
— Его спортсмены... бегают?
— И еще гребут, — усмехнулась Ксения Петровна.
— Деньги? — спросила Лиза.
Ксения Петровна засмеялась:
— Ты имеешь в виду призовые? Да, и их тоже. Но я о спортсменах-гребцах.
— Ах, простите.
— Не извиняйся. Гребут — сегодня слово-символ. На него у всех одинаковая реакция.
— Так что же ваш доктор?
— Он, конечно, отбирает тех, кто способен на подобную концентрацию. Не только длинные руки и длинные ноги делают спортсмена чемпионом. — Лиза фыркнула. — Почему такая реакция?
— Вы... очень хорошо знаете его систему... или... самого доктора? — Лизины глаза заблестели.
Ксения Петровна посмотрела на нее:
— Он был моим любовником, Лиза. Эвфемизмы ни к чему. Я могу сказать об этом прямо. Я многому у него научилась, — добавила она.
— А где он сейчас?
— Его пригласили в Австралию. Работает с командой гребцов-юниоров. Успешно.
— Вы скучаете по нему?
— Нет. Я никогда ни по кому не скучаю. Я самодостаточный человек.
— Я тоже, — сказала Лиза.
— Нет, — Ксения Петровна покачала головой. — Такие, как ты, не бывают самодостаточными. Тебе нужно восхищение. Пока Славик тобой восхищался, ты оставалась с ним. А когда он привык и перестал, ты ушла. — Лиза молчала. — Так вот, возвращаюсь к тому, с чего начали. Я повторю: концентрация — главное. Ее можно направить на жизнь, а можно на смерть. О таких, как Никаноровы, стоило бы написать большой научный труд.
— Я не знаю, хорошо ли, как они, соединиться даже в смерти, — проговорила Лиза, обхватив себя руками, как будто ей стало зябко.
— Выпей немного, — Ксения Петровна кивнула на почти нетронутую рюмку водки, настоянной на хеномелисе, японской айве. Она была золотисто-желтого цвета.
Лиза нехотя потянулась к ней и подняла.