— И много чего еще, — заметила Ксения Петровна. — А теперь на листе бумаги, — она подсунула чистый лист, — построй график. Помнишь, как строятся графики?
— Ну...
— Начерти линию по горизонтали и из той же точки — по вертикали. Начальная точка — ноль. По горизонтали откладываешь годы жизни. Но десятками.
— Десять лет, двадцать лет и так далее? Да?
— Верно. А по вертикали — каждую цифру из того числа, которое ты получила после умножения.
Лиза тупо смотрела на лист. Что-то сбивало с мысли. Что-то вертелось в голове, но она никак не могла уловить.
— Как успехи? — Ксения Петровна наклонилась над Лизой. — Ух ты, Лизавета. Семерка! Ты пришла в этот мир с большим энергетическим запасом. У тебя первая цифра — семь!
— Да-а? — Лиза рассеянно посмотрела на нее.
— Это понятно, — добавила Ксения Петровна. — Ты — кесаренок. Не мучилась, входя в наш прекрасный мир. Давай дальше.
Лиза трудилась, а Ксения Петровна наблюдала. Она могла бы и без всякого графика рассказать, куда подевались Лизины силы. Но слова — не для нее. Впрочем, чужие слова мало кому идут на пользу. Человек, когда он в стрессе или в депрессии, или не слышит, что ты ему говоришь, или слышит совсем не то. Поэтому его самого нужно подвести к открытию... себя.
— Я, стало быть, пришла в этот мир с большим запасом прочности? — усмехнулась Лиза.
— Да.
— А дальше?
— Видишь, к десяти годам у тебя еще прибавилось энергии.
Лиза внимательно следила, как карандаш Ксении Петровны ползет по линиям графика.
— Вот здесь, — карандаш поклевал острым носиком по точке, — начинается снижение. Ты что-то можешь вспомнить? Что произошло?
— Здесь мне лет четырнадцать?
— Примерно, — кивнула крестная.
— У меня была... подростковая депрессия.
— Тебя выдернули из нее, — Ксения Петровна улыбнулась.
— Мама, но с помощью Олвин Генриховны.
— Она могла. Между прочим, Ирина и нас отовсюду выдергивала.
— Неужели и вас тоже? — удивилась Лиза.
— А ты не знала? Я всегда хотела стать врачом, но боялась завалиться на физике и математике и уже собралась подать документы на исторический. Но что придумала твоя мама? Она сдала экзамены за меня.
— Она рассказывала, — Лиза улыбнулась. — Но больше всего корила себя за то, что не сдала на пятерки. Говорила, не хватило воли. Слишком сильно тряслись поджилки.
— До сих пор не могу поверить, что мы это провернули. Но то, что мы сделали потом... — Она осеклась. — Тебя, значит, мама выдернула к славе? — Ксения Петровна быстро поменяла тему.
— К... Славе? — недоумевая, повторила Лиза, и крестная уловила замешательство.
— Не к твоему Славе, а к всенародной, точнее, к всегородской славе.