Гости потянулись к угощениям, среди которых были обычные фуршетные хрустящие хлебцы с тмином, бутерброды с рыбой и икрой, персики, нарезанные кусочками, яблоки, вино, водка, соки.
— Славик, у вашей жены такие замечательные глаза, что в них можно утонуть. — Мужчина облизал сизоватые губы и слизнул крошку от финского хрустящего хлебца, обсыпанного тмином с красным перцем. Глаза навыкате сузились и стали похожи на глаза кота, который наблюдает за аквариумом с рыбками. Если на этого кота взглянуть через стекло аквариума. — Они словно покрыты зеленой тиной, этакое болотце, в которое можно смотреть не отрываясь. А потом нырнуть и утонуть...
Славик засмеялся:
— Да, мне они тоже нравятся. — Он взял бокал с итальянским вином, а правой рукой обнял Лизу за плечи. — Я тебе говорил об этом, правда, дорогая? — Слегка нагнулся и заглянул ей в глаза.
— Много раз, — кивнула Лиза и поморщилась, высвобождаясь из объятий.
Славик отвел ее подальше и насмешливо бросил:
— Старый пер...
— Т-с-с... Сам говорил, у всех уши, как локаторы.
— Понял.
— А кто он? — спросила Лиза.
— Этот дедушка воображает себя японистом, — он насмешливо фыркнул. — Вынырнул из тех времен, когда можно было изучать Японию, не выезжая дальше Малаховки. Знала бы ты, с какими ошибками он пишет...
— По-японски?
— По-русски тоже.
— Брось, — она фыркнула, как котенок, хлебнувший лишнего из миски, и закашлялась — крошка от хлебца попала в дыхательное горло.
— На, запей, — он протянул ей свой бокал. В нем было белое итальянское вино.
— Сейчас, — Лиза обратила к нему прослезившиеся глаза, — ошибки легко проверить на компьютере.
— Не удивлюсь, если он не знает, что с ним делать.
— С чем? Или с кем? — не понимая, переспросила она.
— С компьютером.
— Так чем же он занимается?
— Выпускает альманах, посвященный Японии.
— Ну да? — выдохнула Лиза. — И что?
— Хорошо продается. Что он умеет делать, так это продавать.
— Он предлагал тебе поработать на него? — Лиза пыталась вычислить причину интереса Семена Ильича к ее глазам.
— Нет. Пока нет, — покачал головой Славик. — Но уже ходит кругами, прикидывает, я думаю, за сколько меня купить. Мне говорили.
— За сколько же ты думаешь ему продаться? — спросила Лиза, ощущая, как тоска охватывает ее снова. Господи, ну сколько можно?
— Недешево, — бросил Славик. — Если обратится, я назову ему ставку, он закачается. Мы с тобой наработали мне такую репутацию, Лизунья, что я могу назначать свою цену. Я же никому не рассказываю, что ты у меня японист.
— А никто не догадывается? Не знает? — вырвалось у нее.
— Откуда? Ты ведь сколько лет уже не служишь.