— Да, я знаю. — Надежда кивнула. — Я до сих пор помню с ее слов, что Ключевская Сопка на Камчатке высотой четыре тысячи семьсот пятьдесят метров. — Она засмеялась. — А есть вулканы-малютки, которые хочется взять в руки. Они всего несколько сантиметров ростом и выбрасывают вместо огня пар, а вместо лавы — струйки горячей воды. Что ж, Ирина стала вулканологом, она получила все, что хотела. — В голосе Надежды звучало одобрение.
Женщины молчали, слушая голоса птиц, отдаленный шум шоссе.
— Ты тоже получила то, что хотела, — тихо сказала Надежда. — Вместо кандидатской сразу защитила докторскую.
— Если бы, — хмыкнула Ксения. — Не-ет, я сначала защитила кандидатскую. В ней я писала, что невозможно то, что мы с вами сделали. Так меня и всех нас учил наш наставник. Но я не верила в то, что написала. И тогда предложила вам это. А вот в докторской я доказывала, что невозможное — возможно. И это невозможное живет на свете почти тридцать лет. Правда, сейчас в таких операциях уже никто не видит ничего особенного.
— Так что же, выходит, Лиза осталась... сиротой?
Ксения Петровна покачала головой:
— Она так не считает. Хотя на самом деле да. Кроме крестной матери, то есть меня, у нее нет никого.
— А почему же она не считает себя сиротой? — допытывалась Надежда.
— Потому что не хоронила родителей. Они для нее ушли в экспедицию и будут там вечно. Лиза может представлять их живыми. Какими помнила с тех пор, как уехала из дома в семнадцать лет.
— Понимаю, — сказала Надежда. — Но она ушла от мужа. Как ты думаешь, это серьезно?
— Сейчас — да.
— То есть как — сейчас?
— Жаль, что люди не могут взять отпуск друг от друга на несколько лет, — усмехнулась Ксения. — Даже самые любящие и самые подходящие друг другу устают. Славик старше ее, но по сути моложе вдвое. Понимаешь? В нем так много детского. А она сразу согласилась на роль его матери. Теперь эта роль ей стала невыносима.
— Ты хочешь сказать, что, если бы он повзрослел...
— Они стали бы идеальной парой.
— Вот как, — Надежда покачала головой. — Это она тебе сказала?
— Это я тебе говорю. Когда женщина уходит от мужа, она уходит не потому, что он ей вообще не нужен. Он не нужен ей такой, как сейчас. Лиза не может больше служить Славику Стороженко.
— Но... что будет дальше?
— Она найдет выход, я знаю.
— Когда умрет ее прошлое — здесь?
— Можно и так сказать, — согласилась Ксения.
— Как ты думаешь, — Надежда посмотрела пристально, — что, если... — Она наклонилась к подруге и заговорила шепотом.
Когда Надежда выпрямилась, лицо Ксении расплылось в улыбке.
— Я думаю, так будет правильно, — сказала она. — Говорю тебе, как Лизина крестная мать. Ладно, ты еще посидишь в их компании? — Ксения кивнула на жужжащих особ, которые трудились среди листвы.