Мы встретились на первом балу Зейнары, в день ее семнадцатилетия. Все трое: моя сестра, молодой король Дюран и я. Отлично помню тот злополучный момент… Зейнара стояла на балконе второго этажа, а король, милостиво улыбаясь, поднимался к ней по лестнице, готовясь поцеловать руку будущей супруги. Серый бархатный камзол, сплошь усыпанный бриллиантами, выгодно подчеркивал его статную фигуру, а белое кружевное жабо немного смягчало хищные черты породистого лица темного дроу. Зейнара сияла улыбкой, красотой едва расцветшей молодости и бесценным жемчужным колье.
— Леди, вы прекрасны! — галантно признал король, склоняясь к ее пальчикам, затянутым в перчатку, но осекся и чуть не упал, едва не сбитый с ног мной, стремглав выбежавшей на лестницу.
Улепетывая от преследующих меня нянек, я — растрепанная, угловатая девчонка в мужском охотничьем костюме — даже не поняла сначала, на кого именно налетела столь бесцеремонно.
— С дороги! — рявкнула шестнадцатилетняя хулиганка, грубо отталкивая короля.
— Извините! — воспитанно отступил монарх, принимая на себя чужую вину. — Прощу прощения, но не пристало несовершеннолетней девочке вести себя настолько вульгарно!
— А вы много понимаете в несовершеннолетних девочках? — нахально прищурилась я, рассматривая оного роскошного красавца. — Если да, то, значит, вы еще вульгарнее меня!
Король запрокинул голову и громко расхохотался.
— Сафира, что ты себе позволяешь? — ужаснулась Зейнара. — Немедленно проси прощения, ибо перед тобой — сам король!
— И не подумаю! — строптиво фыркнула я. — Так ему и надо. Пусть сам просит… — И стремительно унеслась вниз по лестнице, провожаемая задумчивым взглядом его величества.
А ведь он и правда попросил! На следующее же утро. Только не прощения, а моей руки, прислав официальное письмо нашим повергнутым в шок родителям. Вопреки многовековой традиции монарх рода Ночных Ястребов отверг старшую сестру из клана Пурпурного Лотоса и пожелал жениться на младшей, абсолютно ему не подходящей, не рожденной для власти и трона.
Зейнара горько рыдала у себя в спальне, предварительно наговорив мне кучу несправедливых колкостей, поставивших крест на нашей дружбе и взаимном доверии.
— Ты даже не представляешь, что это значит — всю жизнь готовиться стать королевой, но не стать ею! — кричала она мне в лицо. — Ты, глупая девчонка, случайно, из шалости исковеркавшая мою судьбу…
Родители не посмели отказать королю и ответили согласием, намереваясь отослать Зейнару в провинцию, в отдаленный монастырь служительниц богини Дану. Обрекли на вечное затворничество. Подслушав не предназначенный для моих ушей разговор, ночью я сбежала из дому, поклявшись, что лучше стану бродяжкой и попрошайкой, но никогда не выйду замуж за короля Дюрана. С собой я не взяла практически ничего. Только одежду, личное оружие, да еще серебряный образок с ликом богини Дану, некогда подаренный мне сестрой… Меня искали, но не нашли. Ловили, но не поймали. Спустя полгода король перебесился, успокоился и все-таки женился на Зейнаре, а еще через девять месяцев у них родился сын, долгожданный наследник престола.