— Верно говоришь, проблемы нам принесла и улетела! — убежденно закивал сытый истопник. — Бабы, они, парень, все такие, особливо — богини…
«Это точно!» — мысленно рассмеялась я, под шумок птичкой взлетая на крыльцо дома мага Сабиниуса. Сорвала с замка бумажку с печатью тайной канцелярии, вытащила из кармана ключ, в пору моего ученичества дарованный мне самим мэтром, беззвучно открыла дверь и на цыпочках вступила в темную прихожую.
Темно, тихо, только капает где-то вода из крана… Я осторожно кралась по скрипучему паркету, мысленно проклиная рассохшиеся половые доски, на которые мэтр жаловался еще три года назад, но, видимо, так и не удосужился их заменить. Оставила позади длинный коридор, унылую, никогда не используемую гостиную и подошла к дальней стене комнаты. Подняла руку и печально погладила привешенную на гвоздик подкову. Ту самую, которую много лет назад подарила наставнику на счастье, пребывая в оную благословенную пору в статусе его любимой и доверенной ученицы. Только вот запамятовал он главное: чтобы подковы приносили счастье, их нужно не на стены вешать, а прибивать к копытам и пахать, пахать, пахать… А затем нажала завиток на резной стеновой панели, открывая потайную дверь, ведущую вниз, в подвал. Туда, где располагались библиотека учителя, его кабинет и святая святых — лаборатория.
Я провела немало времени в кабинете, выслушивая сбивчивые, часто непонятные речи мэтра об информационных матрицах, пространственных маркерах, многомерности измерений и прочей лабудени, не преподающейся в нашей Магической академии. И, если честно, воспринимаемой мною на уровне любимых, но столь же неправдоподобных сказок Сабиниуса. Про злой бублик, чудовище Франкенштейна, черных ведьм из ковена[1] «Лилит», Великого Умного Паука — его закадычного друга, любителя покопаться в чужих секретах, и о прочих умалишенных персонажах. А еще учитель обожал напевать один забавный стишок, напоминающий детскую считалочку. Он пел его столь часто, что я запомнила эти нелепые строчки наизусть:
Спят слепые вечным сном —
Под распахнутым окном,
Три налево — семь направо,
Неглубокая канава.
Пять на запад — к югу восемь.
Безысходно плачет осень,
Демон на ветвях повис —
Он уйти пытался вниз.
В долгий путь из пустоты —
Но теперь, учитывая странное исчезновение наставника, я начинала подозревать, что зря относилась к его историям столь небрежно. Возможно, на самом деле мэтр был отнюдь не тем смешным старым чудаком, коим казался, а умным человеком, обладающим недоступными нам знаниями и вынужденным скрывать свое прошлое. А возможно… Тьфу, как же сбивает с мысли это капанье. Хотя почему оно становится только громче? Ведь я же уже отошла от кухни… И тут до меня дошло. Да это же совсем не капанье!