– Белинда, говоришь? – переспросил Дэнни.
– Да, Белинда.
Гимп чихнул. Он все время простужался, заметил Капек. Наверное, старел.
– А что за Белинда, не знаешь, да?
– Чего бы я тебе звонил?
– Черномазая?
– Да.
– Так сразу я не вспомню, – Дэнни снова чихнул. – Зима скоро, ты видишь?
– Это не так плохо, – заметил полицейский.
– Это кошмар, – возразил Дэнни. – Зачем тебе эта телка?
– Она ограбила моряка.
– Как ты стал меня ценить! – саркастически усмехнулся стукач.
– Она была не одна.
– С парнем?
– Да. Заигрывала с моряком в баре на Семнадцатой, позвала его с собой. Проводила его к напарнику, а тот нокаутировал парня.
– Напарник тоже черный?
– Нет, белый.
– Белинда, – задумчиво произнес Гимп. – Я знал когда-то одну Белинду. Единственная женщина, не обращавшая внимания на мою ногу. Это было в Чикаго. Я ведь когда-то жил в Чикаго. У меня там остались знакомые. Белинда Коласковска, полька. Красивая, как картинка – волосы светлые, глаза голубые, сиськи – во! – проиллюстрировал Дэнни руками, но потом немедленно спрятал их опять в карманы. – Я ее как-то спросил, чего она связалась с таким, как я. Это я о хромоте. Она сказала: «Как это, с таким, как ты?» Я посмотрел ей в глаза и говорю: «Ты понимаешь о чем я, Белинда?» А она: «Нет, не понимаю. О чем ты, Дэнни?», а я: «Я ведь хромой, Белинда». А она: «Правда?» и улыбнулась. Никогда не забуду эту улыбку, клянусь Богом! Если доживу до ста лет, и тогда буду помнить, как она мне улыбнулась тогда в Чикаго. Я в тот день мог милю пробежать. Я мог олимпийский рекорд побить! – Дэнни покачал головой и снова чихнул. Неожиданно сорвалась с места стая голубей, наполнив воздух шумом крыльев. Они взмыли в небо и, развернувшись, опять спланировали на землю к скамейке, где сидел старик в потертом коричневом пальто и бросал им крошки.
– Ладно, это все равно не та Белинда...
Дэнни еще мгновение был занят своими мыслями, потом, видимо, отбросил нахлынувшие воспоминания, втянул голову в плечи, засунул руки поглубже в карманы.
– Словесный портрет есть? – спросил он.
– Я знаю только, что она черная, хорошо сложена и носит красное платье.
– Значит, ты ищешь две тысячи девушек в этом городе, – заметил Дэнни. – А с парнем как?
– Никак.
– Чудесно.
– Что думаешь?
– Я думаю, что с тобой очень приятно беседовать в воскресенье, когда зима на носу.
– Можешь помочь или нет?
– Послушаю там-сям. Ты в дежурке?
– В дежурке.
– Я позвоню.
* * *
Бывают случаи, когда ночь отказывается наступать. День мешкает, цвета меняются медленно и незаметно, в воздухе приятное напряжение.
Это был именно такой день.