— Ты просто не знаешь, кто это… — Вымученно улыбнулась она.
— Скажи мне. — Простодушно пожал плечами мужчина.
Кетрин подергала мочку уха и отвернулась. В голове крутились только воспоминания о первом рабочем дне и взгляд Питера полный насмешки, удивления, раздражения, и его слова: «Приказы не обсуждаются, да, Кетрин?»
— Ничего плохого или ничего хорошего? — Уточнил Майкл, приподняв свои брови.
Кетрин посмотрела на него и на морщинки на его лбу и вспомнила весь сегодняшний день. В нем не было ничего столь ужасающего, но и приятного тоже было мало. Весь день Кет чувствовала себя не напарником Питера Марлини, а его секретарем, служанкой, горничной. Он не посвящал ее в свои размышления о новом деле, никак не реагировал на ее замечания по этому вопросу. Вообще не обращал на нее внимания, только если ему нужно было спросить, заказала ли она билеты до Аризоны, вытерла ли пыль со шкафов, принесла ли дела из архива, посмотрела ли в интернете некоторую информацию. Все. На этом их общение заканчивалось. Сам же Марлини ничего ей не объяснял, если и искал что-то и находил, то не соизволял посвятить в это Кет.
Оливер сначала вел себя более приветливо, по крайней мере, из чистой вежливости спросил ее, как долго она в Бюро, но потом его вызвали на объединенное совещание нескольких отделов и единственная ниточка надежды Кетрин на приятное проведение дня в новой компании оборвалась также резко, как возникла сама работа в группе Питера и Оливера.
— Это… — Она чувствовала себя так, словно ее платье порвалось, в то время как она поднималась для получения премии Гремми. — Это Питер Марлини.
— О, дьявол! — Мужчина сжал кулаки и стукнул ими по столу. — Из 13 тысяч агентов Бюро тебя могли назначить именно к этому придурку?! Как, к чертовой матери, он пришел к этим ритуальным преступлениям?! Он же был в отделе профилирования?
— Ладно, Майкл, давай не будем об этом. Это просто работа. Просто работа. — Говорила она успокаивающей интонацией. — Кроме того, он там не один.
— Не один? — Удивился Майкл.
— Оливер Уинстер. — Глухо пробормотала женщина.
Майкл сделал большой вдох, напряженно сглотнул и, дергая в руках салфетку, свернутую «лебедем» тяжело задышал.
— Ладно, милая, — через несколько секунд смог он, наконец, заговорить. — Давай лучше выпьем за твое новое назначение, за тебя, за нас. — Предложил мужчина, ненависть в котором, разве что не выплескивалась из ушей. — Кроме того… — Он достал из кармана продолговатую коробочку из красного бархата и протянул Кет. — Это мой подарок на сегодняшний день Святого Валентина.