— В общем, чтобы попасть в резервацию нужно найти человека, который бы тебя порекомендовал. Понимаешь? У них все как в бюрократической структуре — без знакомых ты просто червь.
Мужчина прокашлялся, но терпеливо выжидал, когда она, наконец, дойдет до сути.
— Ты знаешь, я ведь не очень-то люблю все эти национальные сказки, но приходится делать вид, что веришь во все, лишь попасть туда.
— Ты продала душу этой их Белой Бизонихе? — Перебил ее мужчина.
— Почти что! — Указала на него пальцем женщина. — Короче, я сказала, что сама нуждаюсь в лечении, но Лютер отказался мне помочь.
— Но тебя-то это не остановило. — Предположил мужчина.
Элли развела руками.
— Конечно! Я связалась с одним моим приятелем, еще по колледжу. Он пишет репортажи о всяких коренных народах в Америке. Он сказал, что я могу обратиться к одному человеку, который проведет меня по «пути смерти», как он выразился. — Она протянула ему листок с именем.
— И ты поедешь? — Все еще не теряя надежды на отступление, спросил мужчина.
Элеонора фыркнула, вырвала листок у него из рук, поднялась на ноги и вышла из кабинета.
— Еще бы! — Крикнула она уже с порога.
— Погоди, Элли, погоди! — Мужчина выбежал вслед за ней и остановил ее уже у лифта.
Она молча подняла на него недовольный взгляд.
— Ты не думаешь, что он мог солгать?
— Кто? — Удивилась женщина.
— Твой приятель. Ты ему веришь?
Женщина легко толкнула собеседника в плечо и зашла в лифт.
— Ты думаешь, что там Тед Банди орудует что ли?
Мужчина виновато опустил глаза.
— Просто я беспокоюсь за тебя и все.
Но за закрытыми дверями женщина уже не слышала его слов, спускаясь ближе к своему долгожданному расследованию.
* * *
Небо над аризонской пустыней было безоблачно голубым, ветер слегка обдувал, еле-еле касаясь кожи, солнце светило еще ярче, чем раньше и в воздухе витал запах приближающейся весны.
Но ничего из этого не радовало агентов. Мало того, что они не выспались после вчерашней долгой ночи в ритуальном хокане, так еще и практически ничего не имели, касательно убийств.
— Когда Вы заметили цветок? — Вяло спросила Кетрин, только что подошедшая к мужчине-пастуху, обнаружившему у себя на пороге смертельную метку.
— Утром. Самым ранним. После того как вернулся с ежедневного обхода. Это было около шести-семи часов. — Отрывисто объяснил тот. Его до сих пор колотило от страха, хотя он и пытался успокоиться, в чем ему помогла изрядная доля спиртного, которым от него разило, наверняка, на несколько километров. По крайней мере, так казалось Кетрин. Она отвыкла от запаха табака и алкоголя и поэтому довольно чувствительно реагировала на эти ароматы, даже спросонья.