– Воняет-то как, – сморщился стоящий на площадке первого этажа Марик. – Осторожнее.
– Не учи ученого, – я направил луч своего фонаря в прихожую ближайшей квартиры. Коридор как коридор, пальто, тапочки, полка с дешевой косметикой. Ничего настораживающего и отталкивающего на первый взгляд нет. – Глянь вторую, – шепнул я напарнику, и тот, аккуратно высветил все ту же мирную картину.
– Не проснулся, сволочь, – кивнул охранник. – Ну что, заходим?
– Давай, – кивнул я. – Бешеный в спину, перспектива не из заманчивых.
В два ствола, шаг за шагом начали продвигаться внутрь, шаря лучами по стенам. Несколько фотографий в аккуратных деревянных рамочках, вход на крохотную кухню. Продукты в холодильнике если и были, то давно уже испортились, да и прятаться там негде. Не в холодильнике же мертвяк засел, право слово. Вот и тамбур перед входом в две комнаты. Одна поменьше, угловая и, по-видимому, спальня, вторая гостиная. Двери нет, вместо нее составные бамбуковые занавески. Оригинально и легко, оценил. Лучи фонарей судорожно шарят по комнате, высвечивая то старый ламповый телевизор, то ветхий трехстворчатый шкаф, еще оттуда и союза советов, круглый стол и четыре стула вокруг него. Все чинно, благородно, чистенько, но бедненько, совково по сути и от этого еще паршивее на душе.
– Спальня, – шепнул я, указывая кивком на закрытую дверь.
– Вижу, – подтвердил Марк, – но дверь-то прикрыта. Что-то не припомню, чтобы шатуны двери за собой закрывали.
– Все равно проверим, – настоял я и со всего маху врезал по двери ногой. Хлипкая деревяшка отлетела в сторону, ударившись что есть маху о стенку, и протестующе скрипнула, а лучи фонарей, осветившие комнату, заставили нас застыть в припадке ужаса и отвращения.
Посреди комнаты на куче гниющей плоти сидело существо. Человеком или даже просто зомби назвать это язык не поворачивался. Комплекцией это нечто походило на крупного мужчину, и на этом все его сходство с человеком заканчивалось. Приземистое, с короткими сильными лапами, изогнутой спиной и сдвинутым назад черепом, оно больше походило на смесь гигантского варана с обезьяной. Каждая лапа имела по пять пальцев, в этом я точно был уверен, так как зверь сидел на полу и держал в передней лапе, абсолютно по-человечески, кусок смердящего мяса, прилежно перемалывал его челюстями, отрывая солидные куски. Морды у твари не было, было лицо, обезображенное, деформированное до неузнаваемости, но лицо. Губы, подбородок, глаза.
Срываясь на визг, Марк заорал:
– Огонь! – и обрушил на тварь град свинца.
– Вот ты ж!.. – вскинув свой «калаш» к плечу, я дернул спусковой крючок.