Грустничное варенье (Вернер) - страница 4
Лара невольно скосила глаза на бардачок — там все еще лежали диски с джазом. Она не нашла в себе силы убрать их из машины, и слушать сил нет. Да и Бон Джови давно помалкивал, не до него теперь…
Должно быть, она все-таки отвлеклась от дороги, потому что бампер кабриолета стал стремительно приближаться. Спохватившись, Лара резко ударила по тормозам и тут же услышала красноречивый вопль клаксона из автомобиля сзади.
— Знаю-знаю! — она поморщилась и взглянула в зеркало заднего вида. Там, за рулем серой «Волги», хмурился дядечка в совиных очках, рядом с ним кипятилась дородная супруга, размахивая рукой и указывая на машину Лары.
Будь здесь Лиля, она бы обязательно сказала:
— Только посмотри на них, какая гармоничная пара!
Словно в ответ на эти так и не произнесенные слова Лара кивнула и еще раз осмотрела попутчиков в «Волге». Дачники. Он в свитерке с растянутым воротом, она в вискозной футболке, а к багажнику на крыше машины примотаны плодовые саженцы.
В этой автомобильной толпе все ехали встречать лето. С детьми, друзьями, семействами и питомцами. Кто-то вез мангал, кто-то — велосипеды, мотки полиэтилена для парника, рулоны поликарбоната для теплицы. В легковушке слева высунула свой розовый язык дворняжка, справа роскошный черный джип «БМВ» был весь заполнен рассадой помидоров и походил на причудливый аквариум на колесах, только вместо рыбы в нем обитала миниатюрная шатенка.
Машины ехали, медленно, но все-таки. Их водители ругались, сигналили, мигали фарами и открывали окна, чтобы выяснить отношения напрямую. Все двигались вперед. Как будто их жизнь не встала на «паузу», с которой может никогда больше не сняться.
Как будто есть какой-то смысл продолжать все это.
А вот Лара знала наверняка: смысла нет. Нет смысла ни в дисках со сладостными звуками саксофона, ни в терпких помидорных листьях, ни в тугих бутонах папиных тюльпанов, что наверняка раскрываются сейчас на клумбе у веранды. Потому что Лиля умерла, и ничто в мире не может вернуть ее обратно.
Лара коротко болезненно выдохнула и включила радио — невозможно выносить эту тишину одиночества. Выбирая волну, на которой не крутили бы веселенькую попсу, Лара вдруг подумала о папе. Вполне возможно, он увидит ее сегодня в последний раз.
Возможно. Она еще не решила.
Крепче стиснув руль, Лара постаралась сосредоточиться на дороге. Прокрутила в голове предстоявший ей путь, и на краткий миг на душе потеплело от осознания, что она все ближе и ближе к их дому с верандой.
В детстве они проводили на даче каждое лето. Тихий поселок под Сергиевым Посадом — эта дача была свадебным подарком от родителей мамы. Академик Евгений Крыжанов и его жена Александра Павловна недолюбливали Васю, тогда еще жениха своей единственной дочки Иринки, считая их брак мезальянсом. Ирина была недавней выпускницей консерватории, а Вася — всего лишь парень с мебельной фабрики. Возможно, именно поэтому подарок на свадьбу они преподнесли совершенно царский. Словно желая подчеркнуть пропасть, разделяющую простого работягу и их дочь. Но семейные дрязги отошли на второй план, стоило только появиться близняшкам. Ирина привозила дочерей на дачу на лето, чтобы те могли порезвиться на свежем воздухе, бабушка с дедушкой тоже заглядывали, сперва редко, потом все чаще и чаще, оставаясь на долгие недели. И наконец, в мансарде даже появился кабинет для дедушки Жени, чтобы он мог спокойно писать свои монографии и учебники по физике. На выходные из города приезжал отец, и как-то незаметно тесть и теща примирились с зятем. Чья была в этом заслуга? Вероятно, самого дома. А может быть, долгих чаепитий на большой застекленной веранде, куда на свет лампы под бахромчатым абажуром слетались все окрестные мотыльки. Или расслабленной болтовни обо всем на свете. Или запаха ванильных ватрушек, в которых Лара и Лиля, не сговариваясь, выгрызали только серединку, а потом глядели друг на друга сквозь получившиеся бублики и заливисто хохотали.