– Да? – Губы Брыкуна разъехались в довольной улыбке. – С чего взяла?
– Пока ты с сейфом возился, она меня все о тебе расспрашивала.
– Про серьги? – испугался Колька.
– Нет. Ей очень хотелось знать, нравится ли она тебе.
– Ну? И ты, конечно, сказала, что я в тебя влюблен... – На Колькином лице было написано такое неподдельное огорчение, что Яна не могла не рассмеяться, несмотря на свое дурное настроение.
– Не бойся, я ее обнадежила. Сказала, что ты от нее без ума. Я правильно сделала?
– Ну... вообще-то... на данном жизненном этапе это был верный ход... – виновато промямлил Колька.
– Я тогда пошла? – продолжала улыбаться Яна.
– Погоди, – Брыкун задержал ее за длинный шарф. – Дай мне слово, что не будешь... того...
– Чего «того»?
– Ну... что травиться не будешь!
– Даю, Коля. Это я так... Пошутила, в общем...
Она уже спустилась на пару ступенек, потом обернулась и обеспокоенно спросила:
– Коль, а кольцо ты не трогал?
Брыкун отрицательно помотал головой.
– Честно?
– Клянусь!
– А альбом?
– В порядке альбом. Похоже, его даже не хватились, поскольку за золото свое сильно переживали. Я его туда же поставил, откуда взял – в книжный шкаф, – сказал Колька и нажал кнопку звонка квартиры Шереметьевых.
Глава 6
Влюбленная собака на сене
Яна сидела на подоконнике своего окна и любовалась падающим снегом. Несмотря на вступившую уже в свои права весну, снежинки, летящие на землю вопреки календарю, были огромными и пушистыми.
Яна любила рисовать такой снег в детском саду. Зимой воспитатели всегда выдавали им голубую бумагу и белую гуашь. Первым делом Яна обычно проводила белую полосу по самому низу бумаги. Это была земля, сплошь укрытая снегом. Потом обязательно рисовалась зеленая елка, потому что зимой бывает Новый год. Но поскольку рисунок изображал улицу, а не квартиру, Яне приходилось украшать зеленые еловые лапы вместо разноцветных игрушек белым гуашевым снегом. Соседом елки у нее всегда был снеговик. Его рисовать было особенно упоительно, потому что три белых круга надо было густо и от души замазывать белым. Потом Яна быстренько рисовала черные точечные глазки снеговика, рыжий морковный нос, коричневую шляпу-ведро и обязательную растопыренную метлу на желтом кривоватом древке. После этого наступало самое главное: Яна брала кисточку потоньше и, высунув от усердия язык, выводила по голубому полю листа множество кружевных снежинок. Другие дети поступали проще. Они макали кончик толстой кисточки в гуашь и лепили на голубом листе толстые кляксообразные белые пятна. Но Яна-то знала, что таких снежинок не бывает, и без устали рисовала снежные кружева. Воспитатели ее всегда хвалили за усердие и способности к рисованию, а ее зимние рисунки всегда висели на особом стенде до весны.