– Нет, не меняли.
– Это по-прежнему ваша фамилия?
Витя, странно улыбнувшись, согласно кивнул.
– Представь, Колька по-всякому набирал: и маленькими буквами, и заглавными, и даже задом наперед – ничего не получалось. Еще смеялся, что в обратном варианте мягкий знак выходит лишним. У вас, наверно, есть какой-то секрет?
– Он как раз в мягком знаке. Именно он и является лишним!
– Как это?
– Дело в том, что замок запрограммирован на две фамилии. В один день он срабатывает на одну, а в другой день – на вторую.
– А-а-а, вот в чем дело! А какая вторая фамилия? – Яна спросила и тут же спохватилась, что просит выдать семейную тайну. – Если нельзя, то не говори.
– Почему же нельзя? У меня от тебя нет секретов. Вторая фамилия – Шереметьев.
– Значит, Колька знал вторую. Ясно. А первая какая?
– А первая – Шереметев.
– Смеешься надо мной, да? – обиделась Яна.
– Не смеюсь. Шифром являются две фамилии. Одна – наша, а вторая – настоящего графа Шереметева, который Николай Петрович, 1751 года рождения.
– Ничего не понимаю, – помотала головой Яна. – У вас же одна фамилия...
– Не совсем. Я же сказал, что дело в мягком знаке. В фамилии Николая Петровича мягкий знак не писался.
– Почему?
– Откуда же я знаю? Не писался, и все тут.
– Почему же в вашей фамилии он есть? В документах неправильно написали? Напутали?
– Нет. Так всегда было. Это все папины шутки!
– То есть?
– То есть это он придумал игру в графов Шереметьевых. Никакие мы не графы. Один из папиных прадедов, кажется, купцом был, а с маминой стороны вообще все предки – крестьяне Саратовской губернии. Как говорится, от сохи.
– А как же портреты? Настя рассказывала, что из самого Останкина приезжали, из дворца-музея...
– Это все папин розыгрыш! Он однажды первого апреля маму так разыграл, а Настьке хочется верить, что мы настоящие графы. Портреты, правда, действительно настоящие, старинные. Папа их на каком-то аукционе купил.
– Так на них не ваши родственники?
– Нет, неизвестные нам люди. Но, знаешь, я уже так привык к ним, что мне они уже кажутся родственниками.
– А драгоценности?
– Они тоже настоящие и действительно фамильные, передаются по наследству. Только не графские.
– Да-а-а, – протянула Яна. – Жаль, что вы не «графья». Граф Виктор Шереметьев – красиво звучало бы!
– После того, как отец все это придумал, я много прочитал про Николая Петровича Шереметева, и, представь, мне тоже стало жаль, что мы не имеем к нему никакого отношения. Очень достойным был человеком. Не только очень богатым, но и очень образованным, просвещенным, любителем искусства.
Яна оглядела богатое убранство квартиры Шереметьевых и сказала: