– Возможно, вы правы.
– Я хочу сказать, что человек этот очень похож на Джонни, и в то же время – не совсем. Тут явно чего-то не хватает.
– Возможно, вы и это правильно подметили, – сказал Карелла.
– Да? Так чего же тут не хватает?
– Жизни. Человек, изображенный на этой фотографии, мертв.
– Ах так, – и тут Питт будто внезапно решил умыть руки и прекратить разговор. – Знаете, в таком случае, вам лучше всего поговорить с Лоттой. Я думаю, что она наверняка сможет рассказать больше, чем я.
– А как мне найти ее?
– Она сейчас как раз у себя наверху. Я позвоню ей, и она, возможно, согласится спуститься сюда, чтобы поговорить с вами.
– Нет, нет, не стоит беспокоиться, я сам поднимусь к ней. Мне не хотелось бы...
– Да это всего одна секунда – звякнуть ей, – сказал Питт. Он направился к маленькому коммутатору и вставил в гнездо один из штырьков, прикрепленных к резиновым кабелям. Придерживая наушник, он выждал с минуту и потом проговорил в микрофон: – Лотта? Это говорит Роджер, из холла внизу. Тут один парень задает вопросы насчет Джонни. Да, совершенно верно, насчет твоего Джонни. Вот я и подумал, не поговорить ли тебе с ним самой. Ну, видишь ли, парень этот из полиции, Лотта. Ну, Лотта, тут совсем нет причин так расстраиваться. Нет, он выглядит вполне приличным. Молодой парень. Ладно, я скажу ему.
Питт снял наушники, выдернул штырь из гнезда и только после этого заговорил.
– Она сейчас спустится. Она, должен сказать, расстроилась немножко, когда услышала, что вы – полицейский.
– Да, по правде говоря, все расстраиваются, когда слышат это, – сказал, улыбаясь, Карелла.
Он облокотился о стойку администратора и принялся ждать прихода мисс Лотты Констэнтайн. Если в своей работе он что-то и не любил, так это брать показания у стариков. Хотя в работе его была масса других неприятных вещей, и немало нашлось бы людей, которые под присягой бы показали, что Стив Карелла частенько бывал весьма несдержан. Поэтому было бы преувеличением сказать, что эти божьи одуванчики уж слишком досаждали ему. Но все же допросы людей престарелых занимали первое место, а допрос старух и вовсе стоял впереди всего остального, вызывая у него особую неприязнь. Он и сам толком не смог бы объяснить, почему так не любил старух, но скорее всего именно потому, что они давно перестали быть молодыми. Во всяком случае, беседовать с ними каждый раз было серьезным испытанием для его терпения и выдержки. Вот почему сейчас он без особого удовольствия ожидал встречи с мисс Лоттой Констэнтайн, подружкой убитого, которому явно было за шестьдесят.