Хэвиленд остановился и очень вежливо попытался успокоить драчунов. Он достал револьвер и несколько раз выстрелил поверх голов, и тут одному из дерущихся как-то удалось ударить Хэвиленда куском трубы по правому запястью. Револьвер выпал у Хэвиленда из руки, и тогда-то произошла неприятность.
Скандалисты, до сих пор с упоением тузившие друг друга, решили, что интереснее будет позабавиться с копом. Они набросились на обезоруженного Хэвиленда, оттащили его в аллею и необыкновенно быстро обработали.
Парень со свинцовой трубой сломал Хэвиленду руку в четырех местах.
Сложный перелом – штука очень болезненная, тем более что рука срослась неправильно, и врачам пришлось ломать ее заново, чтобы поставить кости на место.
Какое-то время Хэвиленд сомневался, что сможет продолжать работать в полиции. Поскольку ему только недавно присвоили звание детектива 3-го класса, положение было еще более затруднительным. Но рука срослась, как обычно бывает, и он снова был здоров, как раньше, – только его отношение к миру несколько изменилось.
Так сбылась старая поговорка: «Один парень может испортить дело всей компании».
Действительно, парень со свинцовой трубой испортил дело не только всей компании, но и всему городу. Хэвиленд стал буйволом, настоящим буйволом. Он выучил свой урок. Его никогда больше на загонят в угол.
Теперь у Хэвиленда был только один способ подавить сопротивление задержанного. Надо отбросить приставку «по» и обратить внимание на оставшуюся часть глагола. А лучший способ давления – избиение.
Мало кому из арестованных нравился Хэвиленд.
Мало кто из полицейских хорошо к нему относился.
Сомнительно было, чтобы он сам себе нравился.
– Жара, – сказал он Карелле, – вот все, что у меня на уме.
– Мой ум потеет так же, как и все остальное, – сказал Карелла.
– Представь себе, что сидишь на айсберге посреди Ледовитого океана, и тебе сразу станет холоднее.
– Мне не стало холоднее, – сказал Карелла.
– Потому что ты дурак, – прокричал Хэвиленд. Хэвиленд всегда кричал. Когда он шептал, он кричал. – Ты не хочешь, чтобы тебе было прохладнее. Ты хочешь, чтобы тебе было жарко. Это позволяет тебе думать, что ты работаешь.
– Я работаю.
– Я иду домой, – проорал Хэвиленд.
Карелла посмотрел на часы: было семнадцать минут одиннадцатого.
– В чем дело? – закричал Хэвиленд.
– Нет, ничего.
– Десять пятнадцать, чем ты недоволен? – завопил Хэвиленд.
– Я всем доволен.
– Ну, мне на тебя наплевать, – проревел Хэвиленд, – я иду домой.
– Иди. Я жду сменщика.
– Мне не нравится, как ты это сказал, – ответил Хэвиленд.
– Почему?