Я повернулся к тому месту, где между пылающими угольями все еще плясало пламя, разбрасывая по мебели красные отблески: но не успел я сделать и двух шагов по направлению к решетке, как огонь тотчас же начал колебаться и погас, жар исчез, отблески заметались и померкли, и, когда я всовывал свечу между перекладинами, темнота сомкнулась вокруг меня, как закрывается глаз, окутала меня удушающим объятием, запечатала мое зрение и раздавила последние остатки рассудка в моем мозгу. Свеча выпала из моих рук. Я простер руки в тщетном усилии оттолкнуть от себя давящий мрак и, возвышая голос, вскрикнул изо всех сил — раз, другой, третий. Затем я, должно быть, вскочил, шатаясь, на ноги, Я знаю, что вспомнил озаренный луной коридор и, втянув голову, закрыв лицо руками, бросился к двери.
Но я забыл точное место, где была дверь, и тяжело стукнулся об угол кровати. Я отшатнулся назад, повернулся и получил удар или сам ударился о какой-то громоздкий предмет. У меня осталось смутное воспоминание о том, как я метался таким образом, ударяясь в темноте, о судорожной борьбе и о собственных диких криках, которые я испускал, устремляясь то туда, то сюда, о тяжелом ударе, полученном под конец в лоб, об ужасном ощущении падения, длившемся целую вечность, о своем последнем безумном усилии удержаться на ногах… затем я ничего больше не помню.
Я открыл глаза при свете дня. Голова моя была неуклюже забинтована, и сухорукий обмывал мне лицо. Я оглянулся кругом, стараясь вспомнить, что произошло. Я повел глазами в угол и увидел старуху, на этот раз уж не рассеянную; она капала в стакан какое-то лекарство из маленького синего флакона.
— Где я? — спросил я. — Я как будто припоминаю вас и все-таки не могу понять, кто вы?
Тогда они рассказали мне все, и я выслушал историю об обитаемой привидением красной комнате, как слушают сказку.
— Мы нашли вас на заре, и у вас была кровь на губах и на лбу.
Воспоминание о пережитом возвращалось ко мне очень медленно.
— Теперь вы верите, — сказал старик, — что в комнате не чисто?
Он больше уж не обращался со мной, как человек, встречающий незваного гостя, а как сочувствующий в беде друг.
— Да, — сказал я.
— И вы видели призрак? А мы, которые прожили здесь всю свою жизнь, так и не взглянули на него. Потому что мы никогда не осмеливались… Скажите-ка, это действительно старый граф?..
— Нет, — сказал я, — не он…
— Я говорила тебе, — сказала старушка со стаканом в руке, — это его бедная молодая графиня, которая испугалась…
— Нет, не она, — сказал я, — там нет ни привидения графа, ни призрака графини; там вообще нет призрака, но хуже, гораздо хуже…