– Мы-то можем запросто. Мы можем совершать полеты почти в любую погоду. Но захотят ли лететь пассажиры, вот в чем загвоздка. Как только начинается дождь, билеты возвращают пачками. Приходится отменять полеты. Все боятся. – Пайат покачал головой и опять начал изучать фотографию сумки. Это была глянцевая фотография размером 8,5 на 11. Сумка была сфотографирована на черном фоне. Фотография была действительно великолепная. Название компании и ее лозунг светились на ней, как неоновая реклама.
– Так в чем же провинилась эта сумка? Какой-нибудь грабитель воспользовался ею для своих инструментов или что-нибудь в этом роде? – спросил Пайат, рассмеявшись своей шутке, и обвел взглядом Клинга и Мейера.
Клинг ответил за обоих:
– Не совсем так, сэр. Какой-то убийца использовал ее, чтобы избавиться от части расчлененного трупа.
– Части?.. А, понятно. Да, это не очень приятный сюрприз. Пожалуй, не будет способствовать популярности нашей компании. – Он задумался. – Хотя, кто знает? – Опять замолчал, что-то прикидывая в уме, и спросил: – В газетах об этом что-нибудь появится?
– Едва ли, – ответил Мейер. – Слишком много крови. Публике нужна сенсация, что-то вроде изнасилования или исчезновения какой-нибудь экстравагантной красотки. В этой истории пока что не просматривается ничего такого. Для прессы это довольно скучно.
– Мне пришло в голову, что эта фотография сумки на первой странице какой-нибудь популярной газеты лишний раз напоминала бы людям о нашей компании. Такой рекламы и нарочно не придумаешь. Кто знает, может быть, такая реклама оживила бы наши дела.
– Возможно, сэр, – проявляя терпение, поддержал его Рассуждения Мейер.
Если Мейер мог похвастаться добродетелями, то главной из них, несомненно, было терпение. В каком-то смысле с этой добродетелью он был рожден или, по крайней мере, получил ее вместе с именем. Дело в том, что его отец был большим любителем розыгрышей. Это был шутник, который находил удовольствие в том, чтобы ошарашить гостей, собравшихся за поминальной иудейской трапезой, сообщив им под конец, что они съели молочное блюдо. Да, он был насмешник и балагур по натуре. Но в конце концов, сама жизнь сыграла удивительную шутку с этим непревзойденным насмешником. После того, как он оставил далеко позади тот возраст, когда любящие отцы способны в умилении вытирать носы и менять пеленки у своих отпрысков, а его жена фактически миновала тот значительный в жизни каждой женщины период, который предпочитают загадочно именовать началом новой жизни, к их обоюдному замешательству обнаружилось, что она беременна.