Сперва я не поверила своим глазам. Эти девочки в снегу вдоль дороги не могли быть настоящими! Их было столько, что я не могла их сосчитать. Замерзшие, полуголые, с гротескно накрашенными лицами. Большинство толклись возле пунктов обмена валюты с большими окнами, выходящими на шоссе, и припаркованных рядом трейлеров и легковых автомобилей. В пунктах за стеклом сидели те, кто был в состоянии купить себе место в этой теплой витрине. Большинство из них еще не достигло возраста, когда наступает уголовная ответственность. Некоторые сидели в одном белье, только что не голые. На голове каждой куклы в разных местах была намалевана кроваво-красная щель. Если забыть о географическом положении этой щели на голове куклы, ее можно было принять за рот или гениталии. Впрочем, тем, кто останавливался, это было безразлично. Белые, обесцвеченные волосы у большинства кукол были уложены в затейливые прически.
Мы проехали через городок, где между собором и банком, кондитерской и школой ходили толпы этих куколок-шлюх. Они протягивали к нам синие, замерзшие руки и делали гримасы, которые должны были означать манящие улыбки, пока не понимали, что обманулись видом нашего «мужского» автомобиля с «кенгурятником» впереди.
В одном месте старая женщина с ручной тележкой собиралась перейти шоссе, чтобы попасть на рынок. Она не удостоила взглядом ни нас, ни этих девочек-шлюх. Только стерла с лица мокрый снег, дожидаясь, когда поток автомобилей даст ей возможность перейти дорогу.
Машина впереди нас остановилась, пропуская старуху, и это позволило стайке молодых страдалиц броситься к ней и буквально лечь грудью на капот. Водитель съехал на обочину и остановился. Нахлынувшая тошнота сковала меня.
— Ради Бога, черт бы тебя побрал! — прошипела Фрида сквозь зубы. — Ради Бога! Купи их. Дай им денег, пока они не замерзли насмерть, так и не достигнув совершеннолетия!
Три девочки с глазами древних старух, у которых наверняка были разорваны гениталии, наклонились к нашему автомобилю, когда мы затормозили, пропуская любителя шлюх на парковку. Одна из них положила руку на стекло и ойкнула, обнаружив, что мы женщины. По лицу у нее был размазан грим. Или грязь? А может, и то и другое? Глаза у нее были, как у наркоманки. Или то была просто апатия? Они походили на кончики погасшей сигары и словно принадлежали мертвецу или роботу. Кукла Барби, которую хозяйка швырнула в канаву, даже не потрудившись одеть. Но волосы этой Барби были безупречно уложены, как у американской блондинки 80-х годов.
Вместо того, чтобы бросить им имевшиеся у меня немецкие деньги, я, как идиотка, начала реветь. Два трейлера и две легковые машины с немецкими номерами были припаркованы у одного из киосков, который показывал почти голых девочек, сидящих на стульях. Пока дорога не освободилась, я успела увидеть, как одна из них встала, чтобы идти на работу. Та, что заглядывала к нам, влезла в ближайший трейлер. Поднимаясь по ступенькам в кабину, она, экономя время, расстегнула блузку и обнажила грудь.