— А ты оказался быстрее, — прохрипел тюремщик. Кровь стала капать на пол из его рта. Почему его раны не зарастают?! — Почему ты просто не убил меня?
— Потому что ты должен знать, где держат лаарийку…
— Лаарийку?! — он рассмеялся, но подавился кровью и закашлял в пол, отчего тот покраснел. — Значит, ты все-таки Виленский… С чего ты взял, что я скажу тебе?
— Потому что иначе я не убью тебя…
Тюремщик повернул голову, так чтобы хоть немного посмотреть на меня, но не смог. Затем снова засмеялся. Сильным и резким движением я повалил его на пол, повернув лицом к себе, и приставил меч острием к ямочке на его человеческой шее. Тот снова закашлялся, но продолжал хохотать.
— Хорошо, раз ты не хочешь говорить, то я сам узнаю.
Я ударил по его сознанию, сминая его защитные, изрядно пострадавшие от болевых ощущений барьеры. Он удивленно, с яростью посмотрел мне в глаза и тут же закрыл свои, пытаясь полностью сосредоточиться на мысленном поединке, но даже это ему не помогло. Я сломал всю его защиту и стал просматривать его воспоминания, пока не наткнулся на то, что искал.
— Беллард, проследи за ней. Пока она будет находиться здесь, она будет оставаться без сознания. Тебе всего лишь нужно убить любого, кто подойдет к ней ближе, чем на пять метров, — донесся до меня голос Люциана. Я видел все в какой-то дымке, видимо сознание тюремщика, чье имя было Кар, стало мутнеть от боли. Люциан снял Синелию с плеча и положил на пол. Беллард стоял рядом с ним и смотрел на отца.
— А почему бы просто не убить ее?
— Потому что это условия моего с ним договора…
— Отец, какого договора?! Ты с ума сошел? Ты что же, боишься его?
Люциан с такой ненавистью посмотрел на Белларда, что тот невольно отступил.
— Я не боюсь никого, просто этот твой Игорь, — он ухмыльнулся, — стал настоящей занозой в заднице… Если я его убью, то его вернут, а куда именно его вернут — непонятно, поэтому-то мне и пришлось заключить с ним эту, скажем так, сделку. Ты пока что сильнее его, поэтому я оставляю ее на тебя.
— Но…
— Никаких но! Если она умрет, нам больше нечем будет удерживать Игоря, а если это случится, то он сделает все, чтобы помешать мне.
— А если он придет сюда?
— Он не придет, он не знает как…
— А если все-таки придет?
— Тогда ты можешь убить его, ведь ты же так этого хочешь, я же сказал, ты все еще сильнее его.
Лицо Белларда, принявшего облик Эбенгейтса, видимо это был его человеческий облик, стало очень довольным.
— Хорошо, отец. А куда девать ее?
— Оставь здесь. Она погружена в очень глубокий сон, и пока это заклинание не будет снято, время для нее не будет идти…