Компания двинулась по узкой тропинке на восток. Лес вокруг изменился. Благоухали цветы, пели птицы, как будто и не было жуткой Пустоши в глубине чащи. Но все молчали, перекидываясь время от времени короткими фразами, и только Волкогонов задумчиво напевал. Пять часов спустя они вышли на опушку, к поселку Леонидовка. Оттуда еще десять километров до трассы – и домой. Ужасы Ахунского леса остались позади.
– Валерий Палыч, экзамен-то мы сдали? Или еще бег-прыжки-метание на стадионе? – наконец спросил Масляев, чтобы нарушить тишину.
– Сдали. «Пятерка», – ответил физрук, кашляя. Изо рта вылетали остатки зеленого мха. – И грамоту почетную каждому оформлю.
Волкогонов крепко сжимал в кармане драгоценную иридиевую плату, которую успел поднять в дзоте. Хоть какая-то компенсация за то, что выпало на его долю.
«Даже если по дешевке Мазуровскому брату загнать, – думал он, – хватит на хорошую гитару. Fender или Ibanez, настоящие, не подделки! И на микрофон фирменный. Ну парням об этом лучше не говорить, им-то гитара не нужна…»
Вдруг он ощутил на себе чей-то недобрый взгляд. Его бросило в дрожь, в ужасе он оглянулся по сторонам. Вдалеке на опушке стоял человек в старой советской форме и грозил ребятам пальцем, совсем не по уставу. Он улыбался.