Но главное, противник все же был не готов и не ожидал столь стремительного взятия шоссейной «петли». Четыре-пять танков на главном направлении – смех. Да, его атаку они остановили, но только опасениями больших потерь. Если бы Маляр захотел, масса Второго вымпела смела бы эти четыре танка и двинулась дальше. Такая скромная застава на главном векторе наступления подтверждала вывод о том, что враг все же не успел подготовиться к «правильной» обороне.
Да и времени с начала новой атаки прошло очень-очень мало. «Не может противник предвидеть все варианты наших действий», – заверил себя Малярийкин и решительно давил газ, преодолевая по лощине метр за метром. Все же опасность преждевременной встречи с противником Малярийкин не исключал и заранее обдумал, как поступит, если такое случится.
Неудержимое желание разгромить противника быстрым маневром заставляло Малярийкина решительно стремиться к достижению намеченной цели. Через несколько минут танковая колонна догнала разведчика на выходе из лощины. Здесь обильно рос колючий кустарник, скрывая танки Малярийкина. Подумав, Маляр направил двух пилотов на опушку, обращенную к предместью, а сам уточнил задачи танкистам и развернул свои коробки в боевой порядок.
Все мысли Малярийкина в этот миг были сосредоточены на одном: как танки выскочат из лощины и на большой скорости, стреляя на ходу, ворвутся с южного фланга на позиции противника и будут громить его, не щадя. Пилотам своего отряда Маляр приказал больше проявлять самостоятельности и инициативы по выявлению и уничтожению целей. Главным образом вражеских машин с дальнобойными орудиями вроде рельсы или «Шафта». А сам решил больше уделить внимания оценке общей обстановки.
Бой начался так, как и предвидел Маляр. Проскочив двести – двести пятьдесят метров от кустарника, он приказал пилотам открыть огонь из всех орудий, в том числе огнеметов и «Изид», эффективность которых на таком расстоянии была, конечно, ничтожна, но необходима с точки зрения психологического воздействия. Противник растерялся. Два его корпуса, расположенных на левом фланге, были уничтожены за секунды. Вскоре один из танков, действовавший на фланге атакующей линии, достиг южной окраины населенного пункта. Как только пилоты Второго вымпела открыли огонь, перешли в атаку и основные силы команды. Очень скоро противник, атакованный с неожиданного фланга, был наголову разгромлен, а предместье взято.
Как оказалось, всего в предместье размещалось до двух сотен машин, из которых только четыре, окопавшись в эскарпах, пытались остановить его атаку по шоссе на единой линии обороны. Остальные – укреплялись кто где. Большинство было окопано в неплохих позициях (сказывался идивидуальный класс отдельных бойцов, поднаторевших в хаотических командных «дэфматчах» на полигонах типа Ливан и Тотенкопф), но единой концепции все же не было. Не подготовленные к массовой атаке и только формирующие коллективные оборонительные рубежи, две сотни великолепных машин и пилотов спасовали перед стремительым ударом бойцов Маляра, а главное, перед внезапностью их выдвижения по лощине. При этом, насколько мог уловить Малярийкин во время бешеного, но короткого по времени броска к проселку (от силы – пять-семь минут), численное превосходство во время данного этапа боя оставалось за противником. И общее число корпусов, и общее число орудий, и совокупная мощь этих орудий, и совокупное бронирование корпусов – по всем этим показателям враг их превосходил.