- О ... нет, только не это! Ваша светлость! - в полном отчаянии пролепетал несчастный дворецкий, в то время, как его побагровевшее от смущения лицо являло собой маску скорби. - Боже милостивый! - выдохнул он, не в силах продолжать.
Герцогиня Сабрина ласково улыбнулась. Она чуть было не расхохоталась при виде отчаянного лица Кирби, но в последний момент удержалась. - Ведь это ваш кот, не так ли? - спросила она.
Хьюстон Кирби кивнул с самым несчастным видом.
- Похоже, он что-то натворил? Наверное, стащил лососину, приготовленную на завтрак? - догадалась она.
Кирби разинул рот от изумления. - Как вы догадались, ваша светлость?
Герцогиня звонко рассмеялась, - От него пахнет рыбой, - весело сообщила она опешившему дворецкому и, к его изумлению, продолжала ласково поглаживать взъерошенную шерсть кота, который по-прежнему сидел у неё на руках.
- Позвольте, я отнесу его на конюшню, ваша светлость, - предложил Кирби, а про себя решил, что непременно проследит, чтобы старого ворюгу хорошенько проучили, раз и навсегда отбив охоту устраивать такой кавардак. - Капитан будет весьма огорчен, когда узнает, что кот потревожил ваш покой.
- Ах, так этот кот принадлежит вашему капитану?
- Да уж, скорее, ему, чем мне. На самом деле, Ямайка был корабельным котом, плавал с нами на Морском Драконе, но вначале-то именно капитан отыскал его и спас от голодной смерти в доках Порт Ройяля.
- Ну, что ж, приятно знать, что у моего зятя и у меня по крайней мере две общие слабости, - пробормотала герцогиня.
- Прошу прощения, ваша светлость, но что-то мне невдомек, как это у такой леди, как вы, может быть что-то общее с моим капитаном, - отважился возразить Кирби. Глаза его светились восхищением, когда он смотрел на герцогиню. Одетая в утреннее платье изумрудно-зеленого бархата, отделанное кружевами, она казалась настоящей королевой со своими роскошными, черными, как ночь волосами, которые обрамляли лицо шелковыми локонами, а вверху были изящно украшены жемчугом.
- Ведь мы с ним оба любим Рею, а, кроме всего, всем домашним животным предпочитаем кошек, - сказала она с усмешкой, которая сделала её похожей на озорного ребенка. В точности её сын Робин, подумал вдруг Кирби.
- Он ведь любит Рею, не так ли, мистер Кирби? - мягко спросила герцогиня, совершенно очаровав достойного дворецкого сияющей улыбкой и умоляющим выражением похожих на влажные фиалки глаз.
- Ах, ваша светлость! - просто сказал тот, - Да с той самой минуты, как он увидел её, капитан уже никогда не стал прежним. Полюбил её всем сердцем, как он любит Мердрако, так, как любил свою матушку, леди Элейн, прежде, чем она умерла. До сих пор он свято чтит её память. На свете немного найдется тех, что по-настоящему дороги Данте Лейтону, но уж если он отдаст свое сердце, так это навсегда. Потеряй он леди Рею или свой замок Мердрако, так уж, верно, сошел бы с ума от горя, - твердо добавил Кирби.