Покои Салмеи и Фирузе, которая жила пока с матерью в силу своего малого возраста, располагались в восточном крыле. Отделаны они были без излишней роскоши, к которой невестка была абсолютно равнодушна, зато со вкусом. Я готова была поспорить, что в покоях Лайлы все обстояло с точностью до наоборот. Самлея, которой доложили о моем приходе, встретила меня у дверей и провела к низкой кушетке, перед которой стоял столик с фруктами.
— Велеть, чтобы вам подали кофе, шаисса?
— Лучше гранатовый сок. А где Фирузе?
— Сейчас ее приведут. Гульнара! — позвала Салмея. — Принеси гранатовый сок для великой шаиссы и мятный чай для меня.
Рабыня поклонилась и выскользнула за дверь, в которую вошла Фатима с ларцом в руках.
— Салмея, — улыбнулась я, — у меня есть для тебя подарок.
Знаком я подозвала к себе Фатиму и забрала у нее ларец.
— Я привезла тебе четки и свиток с молитвой из горного храма Небесного Отца.
— Благодарю, шаисса, — смущенно прошептала женщина.
Я знала, что Салмею, женщину набожную, порадует не крупный жемчуг четок, а то, что подарки мои были освящены старцами горного храма, из паломничества в который я вернулась. Брату и его главной жене я привезла такие же свитки, не имея, впрочем, ни малейших сомнений, что Лайле такой подарок по душе не придется. Тут дверь во внутренние покои распахнулась и к нам ворвался маленький стремительный вихрь по имени Фирузе. Розовое платьице, черные косички, золотые браслеты — все кружилось, мелькало, мельтешило перед глазами. Наконец племянница забралась ко мне на колени и прижалась покрепче.
— Ты теперь останешься со мной? — требовательно спросила она. — Не уедешь?
Я поцеловала девочку. Как давно я не видела малышку? Селим с семьей навещал меня в Раншассе, когда Исмаил еще был жив, значит, больше года назад.
— Пока не уеду, моя маленькая шаисса. А теперь давай посмотрим, что я тебе привезла.
Как и всякая четырехлетняя девочка, Фирузе обожала все яркое и блестящее, поэтому мои подарки пришлись ей по душе. Она тут же потребовала надеть ей новые браслеты, вплести в косы расшитые золотом ленты и утащила новую куклу знакомиться с подружками. Самлея наблюдала за дочерью с улыбкой.
Молчаливая Гульнара принесла поднос с кофе, соком и сладостями. Невестка махнула рукой, отпуская ее, и взяла кусочек пахлавы. Мне не хотелось даже сладкого, поэтому я пила сок и раздумывала, стоит ли спрашивать Салмею о Лайле. Наконец решилась и задала вопрос:
— Скажи, а Лайла не цепляет тебя?
— Раньше цепляла, причем часто. А теперь у нее другая забота. У Императора уже месяц как появилась новая фаворитка, — пояснила Салмея в ответ на мой недоуменный взгляд. — Некая Зульфия.