Эдвин бросил на меня заинтересованный взгляд. Пришлось рассказать ему о разговоре в саду.
— Сейчас мне смешно вспоминать об этом, — заключила я. — А тогда я чувствовала себя очень неловко. Все-таки забавные вы, мужчины. Даже если женщина вам не нужна, все равно желаете ее завоевать.
— Произвести впечатление, — поправил Эдвин. — Впрочем, не думаю, что женщины в этом от нас отличаются.
— Наверное, ты прав.
— Знаешь, о чем я подумал? Мы слишком много времени тратим на разговоры.
И Эдвин потянулся поцеловать меня. Я закрыла глаза и обвила его шею руками. Мой жених опять оказался прав — уже в который раз.
Несмотря на то, что тревога никак не покидала меня окончательно, я была счастлива. Впервые в жизни я любила и любовь моя была взаимной. Дни для меня тянулись в ожидании вечера, когда я забывалась в объятиях Эдвина. Подготовка к свадьбе шла своим чередом и это радостное ожидание вытеснило из обсуждений кончину Лайлы. Салмея и Фирузе вернулись во дворец к радости успевшей соскучиться племянницы.
Вечером я сидела перед зеркалом, а Фатима расчесывала мои волосы.
— Эта Алия родом из какой-то деревеньки, — рассказывала она. — Забытый Небесным Отцом край, где-то под Анхаррой. Она несказанно обрадовалась, попав в гарем. Сначала пыталась прилепиться к шани Лайле, а теперь точно клещ вцепилась в меня. Хочет попасть к вам в служанки, шаисса. Я пообещала замолвить за нее словечко.
— И что, она готова уехать за мной в Северное Королевство? — усмехнулась я.
— А она думает, что вы останетесь жить во дворце, шаисса. Вы ведь никого не посвящали в свои планы.
— Пока еще рано говорить об этом, — задумчиво произнесла я. — Но Зульфие я сказала о том, что покину Империю. Неужели она ни с кем не поделилась этой новостью?
— Зульфия — девушка себе на уме, — сказала Фатима. — У нее тоже нет близких подруг, как и у покойной шани. Но совсем по другим причинам. Если шани Лайла просто ставила себя выше других и не желала снисходить до прочих обитательниц гарема, то Зульфия никому не доверяет. Она не из тех, кто будет на всех углах болтать об услышанном. Да, я выяснила об одной девушке, которую шани Лайла искалечила в гневе.
— Искалечила?
— Велела высечь ее кнутом за какую-то провинность. Девушка умерла от лихорадки после наказания.
— Хм, мертвые мстить не могут. Разве что остался кто-нибудь, кому бедняжка была дорога. Шаткая версия, но проверить ее не мешает.
— Я расспрашиваю понемногу, шаисса.
— Хорошо, только не навлеки на себя подозрения.
Фатима помотала головой.
— Я очень осторожна, правда.
— Вот так и продолжай.