– А можешь мне сюда Маргариту позвать? Или в другой кабинет…
– Без проблем.
Плотненькая яркая Марго жевала жвачку. Демонстративно положила ножки на стол, скрестила руки на груди. Она и вправду была почти спокойна и очень уверена в себе.
– Ну что, Маргарита, – заговорила я, одновременно используя две поисковые нити. – Я, будем считать, из комитета по защите животных. И написал мне на тебя заявление черно-белый дворовый кот, никому не принадлежащий.
– И чё? – спросила девочка. Я искоса глянула на досье, которое также мне положил на стол Васька. Девятнадцать лет.
Я видела, что на счету Марго вполне приличная учеба в институте, два аборта, необузданный интерес к групповым видам секса и весьма прозаическое будущее. Доучиться она не сможет, залетит по большой любви, родит, считая, что так заполучит парня, но не заполучит; родители предадут ее анафеме, и пойдет она продавщицей… и умрет продавщицей, киоскером, не увидев, как мечтает, готические соборы мира, не выйдя замуж. Рассорится с дочкой, которую обвинит в том, что та ей покалечила жизнь. Это сейчас она крутая звезда компании готов… а в будущем – обычная баба, с депрессиями, с поисками мужика, пивная алкоголичка, без конца срывающаяся на ребенке.
– Полиции нечего тебе вменять, – вкрадчиво сказала я. – Хотя издевательства над животным имели место по твоей наводке. Кстати, о месте. Кто вам показал этот подвал?
– Да все про него знают… весь район, – так же лениво выдавила девица. – Все туда ходят, если охота потусоваться.
– Отлично потусовались… убили животное, – продолжала я. – Подралась с бывшей подругой, порвала ее украшение.
– Дунька коза драная, – процедила Марго. – Слабачка. Свалила, туда ей и дорога.
– Да? А зачем звонишь ей?
– Книгу пусть вернет. Так ей и передайте.
Высверкнуло яснознание: ксерокопия книги с ятями, с описанием магических обрядов, в самопальном переплете. Достаточно затертый, много раз читанный экземпляр.
– Книгу тебе тот же человек дал, который подвал показал? – жестко спросила я. – Ты подумай, Марго, как станешь отвечать. Потому что ни кот, ни Дуня на тебя, естественно, пожаловаться особенно не могут. А вот запись того, как ты шарила по кошелькам на кафедре, у меня есть. Даже видно, как ты думаешь, сколько взять из восьми тысяч – одну или две. Пятерку страшно, потому что сразу заметят, а вот из трех тысяч одну-две бумажки можно и позаимствовать…
Марго подобралась.
– А еще украшение в душе у сокурсницы Ирины Осиповой, – продолжала я. – Золотое колечко с бриллиантом, которое она положила на край раковины, чтобы умыться… а ты подстроила, что оно как бы в слив провалилось, а на самом деле там звенело не колечко вовсе, а скрепка. А колечко ты сдала всего за три тысячи в ломбард, а стоит оно тридцать…