Мариванна провела нас с Васькой в аккуратный закуток, отделенный стеклянными и алюминиевыми перегородками.
– Фотки тебе показывать?
– Мариванна, сначала в общих чертах. Потом… фотки.
– Ладно. Берем первый случай. По хронологии. – Мариванна выудила распечатки из верхнего ящика стола, побарабанила пальцами по столешнице, сосредоточилась. – Девушка, около двадцати лет. Тело в плачевном состоянии. То есть в соответствующем выдержке в толстой полиэтиленовой пленке для теплиц того времени выпуска. О причине смерти судить трудно, равно как и о порядке травм. Самая заметная примета этой смерти – зарубки ножом на костях черепа внутри глазниц. Убийца бил так, что отскакивали осколки. Я очень надеюсь, что от первого такого удара при достаточной длине клинка малышка сразу скончалась. Я бы сказала, только на этом первом теле есть признаки аффекта – вот на этих ударах в глаза. Хотя, судя по более поздним телам, к глазам у него осталось особое отношение. Их он… особенно не любил.
Я сидела, чуть прищурившись. Сомнения постепенно уходили. Когда ты уже надел доспехи и сел на боевого коня – поздно размышлять, не свалить ли отсюда.
– Второй. Молодой мужчина, около тридцати. Я бы сказала, что этот сперва был обездвижен и обескровлен – зарубки наиболее четкие и впечатляющие на костях таза и на берцовых костях. Я думаю, что при таких прижизненных ранениях парень не мог сопротивляться, даже не мог ползти, у него были перерублены связки, и к тому же есть высокая вероятность, что он был прибит к чему-то за кисти рук. Точнее сказать сложно – кисти ему потом почти перемололи в осколки. Первоначальные прижизненные ранения в область таза неизбежно привели к колоссальной потере крови. Я думаю, что тут наш субъект интересовался чужими гениталиями.
Мариванна посмотрела на меня.
– Нормально? Могу продолжать?
– Да, спасибо…
– Ксень, держись. Третий. Женщина моего возраста, практически моего веса. Изувечена, при жизни буквально расчленена. Умирала долго и крайне мучительно…
Я слушала. Год совершения преступления, особая примета, установлена ли личность убитого, есть ли личные вещи – вещей не было… шли годы. Менялся материал упаковки тела, но оставались тщательность и даже некоторое занудство, с которым убийца совершал действо именно так и никак иначе. Во время пыток и убийства жертва теряла много крови. Я старалась удержать свои эмоции свернутыми, не давая им затмить рассудок. Некромант действовал рассудочно. Он шел к цели. Я тоже должна идти к цели.
Полезное – отчего бы и не позаимствовать?
– У последних пяти жертв выбиты зубы. Большая часть при жизни. Если не выдраны начисто, то, по крайней мере, выбиты из гнезд, некоторые – совершенно варварски. Некоторые обломаны, раскрошены, наверное, каким-то инструментом, эксперты работают. Такое ощущение, что, сохранив неприязнь к глазам, парень по каким-то причинам пропитался нелюбовью и к зубам.