– Так, – опомнилась вдруг я, – Васька, а ведь у меня есть все данные на Панду.
– Сверим? – ухмыльнулся Васька. – Адрес, твое описание, предположение, что он может быть связан с лошадьми… и опа, есть один популярный в Москве коваль и кузнец, очень дорогой, делает ролевое и сувенирное оружие и кует животин. Живет как раз в районе Отрадного. – И Ларри выложил на стол бумажку с записанными данными.
Я прочитала и воззрилась на Ларионова с восхищением. Российская полиция совсем ненамного отстала от моего деда Гоши. А инструменты коваля я видела у Панды дома в шкафу.
– Васьк, я хочу поесть и отпустить Чеда. Нет ему никакого смысла сидеть дома. Кожу на спине он, наверное, уже содрал. А ты, пожалуйста, посмотри, что за Панда такой, какая у него семья. Нам нужны все возможные сведения.
Ларионов прищурился еще хитрее. Достал другую страничку распечатки.
– Итак, что мы таки имеем на твоего Панду. Самое первое – он детдомовский. Мама ушла в другую семью, оставила его с отцом и уехала жить за границу… это было сама понимаешь когда. Отец пропал без вести, когда Вадиму было около десяти лет. Других родственников, готовых взять мальчика, не оказалось. Это было обусловлено еще и его… характером. Родня его боялась. Его определили в детский дом, где он смертным боем дрался около двух лет. Детская комната милиции, изувеченные более старшие ребята – просто комок агрессии. Его даже не предлагали в семьи – было ясно, что не приживется. И вот в двенадцать лет, когда заведующая детдомом уже считала, что по Панде плачет колония для несовершеннолетних, над ним взяли опеку. И еще буквально через год, когда опекун доказал благонадежность, забрали в семью, перевели в обычную школу. Парень начал вести себя просто образцово. И с тех пор остается совершенно законопослушным гражданином.
Я насторожилась. В голосе Васьки просто звенело торжество.
– В той же семье, – Василий светился и вибрировал, – были еще два опекаемых ребенка и удочеренная девочка. Девочка… Майя Дмитриевна Загорская. Сука в юбке! И мальчики – Николай Георгиевич Андреенко и Лев Серафимович Кац. Кац, кстати, инвалид детства. Авария, в два года его родители погибли, а про мальчика было понятно, что он останется колясочником. Его двоюродные и троюродные родственники тогда уезжали в Израиль, обещали вернуться за ним и не вернулись. Все… э-э-э… побратимы были собраны в течение примерно трех лет из разных детских домов и даже из разных городов. А общий их, так сказать, папа-благодетель – ныне разведенный Константин Константинович Федотов. – Васька шлепнул на стол ксерокопию водительских прав и ксерокопию первой страницы паспорта.