– Эй ты, доходяга!
– Да тише ты ори, за дверью услышат… – откликнулся парень. – Славой меня звать…
– Да хоть славой, хоть вечной памятью. – Яна подошла и села рядом. – Поворачивайся спиной, у меня в этом кармане ножик, ты его сейчас достанешь. Понял?
Через пять минут возни ножик был извлечён на свет.
– Везуха тебе, а меня обыскали. – вздохнул парень. – Да у меня и не было ничего, только баян.
– Что-о-о? – удивилась Яна.
– Ну не тот конечно баян, который гармонь, а шприц стеклянный. Отобрали. Но он пустой всё равно…
Яна его уже не слушала – с трудом ворочая за спиной онемевшими пальцами, она открыла ножик и теперь сосредоточенно пилила верёвку. Через пару минут с верёвкой было покончено. Яна отложила ножик на пол, встала и теперь разминала онемевшие руки.
– Ну что, Слава, со мной пойдёшь или будешь братков дожидаться?
– Да ты сдурела, мы же заперты! Или ты их тут будешь караулить и всех вот этой ковырялкой почикаешь?
– Это я беру на себя. – властно сказала Яна, – Впрочем я тебя могу здесь оставить, если ты хочешь. Ну, что ты решил?
– Рукам больно… – вздохнул Слава.
Яна перерезала его верёвку.
– Не стой как пень, растирай руки, чтобы через пять минут был готов.
– Да я драться не умею… Эти быки меня убьют просто одним пальцем.
– С быками я сама разберусь, и пальцы им пообрываю. Ты мне вот что скажи – сколько их здесь?
– Не знаю…
– А Лося ты видел?
– Не знаю…
– А где мы хоть находимся, в Москве?
– Да не знаю я ничего…
Да, на парня рассчитывать явно не приходилось. В любом случае надо действовать сейчас, пока эти трое не вернулись. Или четверо? Наверно на такую сложную операцию они поехали вчетвером. Или даже впятером. Склад взять – это вам не школьницу в парке поймать. Хотя… Яна вспомнила квартиру Мыши – смотря какой склад, Мышь с компанией пожалуй мог бы взять любой из этой банды, причём голыми руками. Значит здесь остался Лось и ещё кто-то? Кто? А если придётся драться серьёзно? Даже убить? Яна готова к этому? Готова. Это же бандиты. А этот Сухарь – ну точно убийца. Яна машинально потрогала щёку – прошло почти два часа, а щека всё ещё горела и кажется распухла. Готова убить. Чтобы спасти свою жизнь. Ведь это не люди.
Яна удивилась своей решимости, но вспомнила как отец рассказывал о том, что в американской армии нет женских батальонов, и именно по той причине, что женщины намного более жестоки, чем мужчины… Слабые всегда более жестоки чем сильные. Яна вспомнила историю, о которой полгода говорил весь Выборг – старичок-пенсионер, ветеран, зверски избил своей палкой, изуродовал на всю жизнь лицо какой-то наглой девушки потому что та отказалась ему уступить место в автобусе. Рассказывали, что он бил её так ожесточённо, что его насилу оттащили двое дюжих мужиков, а когда привели в милицию, он заявил что ему семьдесят лет, он воевал и имеет право бороться с подобной мразью. Дело потом замяли, старичка отправили в дурдом – действительно оказалось, что он психически не здоров, но сам факт…