«Что ж, кажется, мы застряли», – сказал Штеффен.
«По крайней мере, мы нашли способ спуститься вниз», – заметила Алистер.
Гвендолин обернулась и взглянула на ландшафт перед собой. Отсюда ледяные курганы казались еще больше, еще внушительнее. Они раскинулись как тысячи верблюжьих горбов, отмечающих ландшафт, каждый был окрашен в другой цвет. Они сверкали, представляя собой красивое зрелище. Место было настолько экзотическим, что Гвен понятия не имела, чего здесь ожидать.
«Куда теперь?» – спросил Штеффен.
«Иного пути, кроме как двигаться вперед, нет. Мы должны идти по тропе перед нами», – сказала Гвендолин.
«Но здесь нет тропы», – возразил Абертоль.
«Тогда мы должны проложить свою собственную», – ответила девушка.
Она пошла через курганы, и ее спутники последовали за ней. Они все шли вперед между ледяными курганами, каждый из них нервничал, пересекая незнакомый ландшафт.
Продвигаясь все глубже и глубже в это место, Гвендолин ощущала предчувствие чего-то дурного, снова и снова спрашивая себя, не было ли это плохой идеей. Находится ли Аргон здесь, внизу? Найдут ли они его?
Ослепляющий ветер и снег прекратились и, по крайней мере, Гвендолин была благодарна за то, что небо было видимым. Но она была покрыта синяками и ушибами, все ее тело изнывало от боли, она продрогла до костей, испытывая усталость от долгой ходьбы. Она не знала, сколько они все смогут выдержать. Со временем им придется разбить лагерь и попытаться разжечь огонь в этом богом забытом месте. Она не знала, возможно ли это, у девушки начали появляться видения о том, что они все здесь замерзнут до смерти, затерянные навсегда в этой долине захваченных душ.
Гвен нужно было прогнать все эти мысли из своей головы, ей нужно каким-то образом отвлечься.
«Расскажи мне историю», – попросила она, повернувшись к Штеффену, пока они продолжали идти. У нее зуб на зуб не попадал. Девушка отчаянно нуждалась в чем-то – в чем угодно – что сможет отвлечь ее разум от холода, от мыслей об опасности. Она знала, что иногда истории могут быть такими же питательными, как пища, вода или тепло.
«Историю, миледи?» – спросил Штеффен, у которого тоже зуб на зуб не попадал.
Гвен кивнула – она слишком замерзла, чтобы говорить.
«О чем угодно», – произнесла она.
Они продолжили путь в тишине, лед хрустел под их сапогами. Молчание было таким продолжительным, что Гвен задавалась вопросом, ответит ли ей Штеффен когда-нибудь.
Затем, наконец, Штеффен заговорил:
«Когда я был молод», – сказал он. – «Я мечтал стать воином – как и другие мальчики. Разумеется, этого не могло случиться, учитывая мое тело. Они смеялись надо мной. У меня не было такого тела, как у них, не было такого роста, силы, внешности – ничего из этого. Я не подходил на роль воина, и они не давали мне места для тренировок. Поэтому вместо этого мои родители решили сделать меня слугой всей семьи».