Дункан понимал, что он имеет в виду, потому что и сам чувствовал то же самое много раз.
«Тем не менее», – возразил он. – «Вы живете в Эскалоне, а пандезианцы преграждают ваши горы у подножия. Они окружили вас».
Кавос впервые улыбнулся, и его лицо испещрили морщины. Казалось, что он не улыбнулся, а нахмурился.
«Думал ли ты когда-нибудь о том, что это мы окружили их?» – спросил он.
Разочарованный Дункан нахмурился, ожидая такого ответа.
«Здесь, наверху, вы неприкосновенны», – признал он. – «Но на острове нет людей. Эскалон предназначен для всех нас. Вы должны свободно передвигаться по всей стране, которая так же является и вашей – твоей и твоих людей. Если торговые пути снова будут открыты, это поможет твоим людям».
Кавос пожал плечами. Слова Дункана не произвели на него впечатления.
«Нет такого товара, без которого мы не смогли бы прожить», – ответил он. – «Честь – вот наш самый драгоценный товар. А у нас его в избытке».
Дункан пристально смотрел на своего старого друга, и у него появилось дурное предчувствие, что тот откажется. Насколько он помнил, Кавос был упрямым и неумолимым человеком.
«Разве мы все в Эскалоне не едины?» – наконец, спросил Дункан, призывая к его чувству преданности другим воинам.
Кавос вздохнул, выражение его лица смягчилось.
«Когда-то мы были», – в конце концов, сказал он. – «Когда мы с тобой скакали вперед и рубили вместе головы. Если бы ты взял на себя царствование, тогда да, мы были бы едины. Но теперь мы друг для друга никто. Все мы – военачальники, разбросанные в разных частях страны, каждый в своей собственной крепости, вместе со своими людьми. Больше нет короля, объединяющего нас, нет столицы – только ее название».
Кавос внимательно смотрел на Дункана с напряжением в глазах, после чего сделал шаг ближе.
«Тебе известно, почему пандезианцы смогли вторгнуться в Эскалон?» – спросил он. – «Не из-за слабого короля, а из-за слабого народа. Потому что мы разбросаны. Потому что мы никогда не были едины. У нас никогда не было короля, достаточно сильного для того, чтобы по-настоящему объединить всех нас».
Дункан ощутил прилив новой решимости, осознавая истину в словах этого воина.
«А что, если у нас появится шанс?» – спросил он напряженным голосом. – «Что, если у нас сейчас есть шанс стать единым народом под одним флагом, единым Эскалоном? Я не знаю, удастся ли нам это когда-нибудь, но знаю, что мы по-прежнему будем оставаться никем, если не попытаемся атаковать чужаков среди нас как единый народ».
Кавос долго смотрел на него.
«Единому народу нужен один руководитель», – парировал он. – «Ты готов стать этим руководителем?»