«Ты ничей не спаситель», – бросила она. – «Ты даже не человек. Ты – наемник. Убийца за плату. И ты не лучше этих людей, не притворяйся в обратном».
Ее слова глубоко ранили Мерка – возможно, потому, что впервые в жизни, насколько он помнил, кто-то был ему небезразличен; возможно, потому, что он ослабил бдительность. Теперь Мерк жалел об этом. Он почувствовал, как по его спине побежал холодок, почувствовал, что ее слова прошли через него, как проклятие.
«Зачем же ты тогда спасла меня прошлой ночью?» – спросил Мерк. – «Почему не позволила мне умереть?»
Девушка не ответила, что взволновало его еще больше.
Мерк понимал, что с ней не о чем говорить и с него было довольно. Он бросил лопату, развернулся и зашагал прочь.
Он шел прочь от горящего поселка под рассветным солнцем, направляясь обратно в лес. Он все еще слышал плач девушки. Мерк пересек один холм, затем другой и по какой-то причине, как они ни надеялся на обратное, плач не утихал. Казалось, что он эхом раздается в его голове.
Добравшись до очередного холма, Мерк, наконец, обернулся и посмотрел на нее. Его желудок завязался в узел, когда он заметил девушку – небольшую фигуру вдали. Она по-прежнему стояла на коленях, далеко в долине, возле могил членов своей семьи. Мерк был растерян из-за своих чувств, которые ему не нравились. Они мешали ему ясно мыслить.
Хуже всего то, что Мерку не хватало решительности. Он знал, что она умрет там, и часть его хотела вернуться и помочь ей. Но как он может помочь кому-то, кто не желает помощи?
Мерк собрался, сделал глубокий вдох и повернулся к девушке спиной. Он повернулся лицом к лесу, предвкушая предстоящее ему паломничество. Он знал, что на горизонте его ждет Башня Ур – место, в котором его миссия будет проста, где жизнь быть проста; место принадлежности.
Вдруг, когда Мерк задумался над этим, его поразила ужасная мысль: что, если они отвергнут его?
Был только один способ это выяснить. Мерк сделал первый шаг и в этот раз решил ни в коем случае не останавливаться – ни для кого – пока не завершит свое путешествие.
Кира ехала верхом на Андоре рядом с Диердре и Лео, который бежал за ними по пятам. Она чувствовала себя ужасно, не в силах унять дрожь от ледяного дождя. Дождь лил как из ведра так громко, что Кире едва удавалось слышать собственные мысли. Он лил уже несколько часов, иногда превращаясь в снег и град. Она не могла вспомнить, когда в последний раз находилась в помещении, у огня, в каком-нибудь укрытии. Их преследовал ветер, и девушка ощущала, как холод пробрался до самих костей, который, как ей начинало казаться, никогда не пройдет.