Ирен, задумавшись, воззрилась на бриллианты:
– Я и представить не могла, что блеск этого сокровища померкнет для меня столь быстро. Я надеялась, что ты сам отыщешь пояс и оставишь его себе. Мне хотелось вернуть тебе то, что, как ты считал, по праву принадлежит тебе. И вот теперь я вижу, что из моей затеи ничего не вышло. Я придавала поясу куда большее значение, чем ты. В итоге я отдала тебе то, что тебе, оказывается, не особенно и нужно.
– Быть может, ты все же способна подарить мне то, чего я так жажду, – промолвил Годфри.
Ирен оторвала взгляд от Бриллиантового пояса и озадаченно посмотрела на адвоката.
– Для начала, милая Ирен, – молвил он, – мне хочется, чтобы ты поберегла свой голос.
Впервые за все время моего знакомства с Ирен я быстрее подруги сообразила, что именно вот-вот должно произойти.
Прижав руки к груди, я прикусила язык и, немного помедлив, тихонько выбежала из комнаты.
Ни он, ни она не обратили на меня внимания. Повернувшись, чтобы затворить за собой дверь, я мельком увидела, как Бриллиантовый пояс упал на мягкий турецкий ковер, а Годфри, не отрывая глаз от Ирен, идет к моей подруге.
Отыскав миссис Ситон, я велела ей ни при каких обстоятельствах не заходить в гостиную, после чего удалилась к себе в комнату, где, смочив в холодной воде полотенце, положила его себе на лоб. Я чувствовала, что надвигается сильнейший приступ мигрени.
Глава тридцать третья
Дымовая завеса
На следующее утро я спустилась к завтраку с дикой головной болью. Невероятно, но вскоре она стала еще сильнее. Есть мне совершенно не хотелось и, ограничившись лишь чашкой чая, я проследовала в музыкальную комнату, где обнаружила Ирен, с обожанием глядевшую на фортепьяно, к которому некогда она наотрез отказывалась прикасаться.
Когда я вошла, она подняла на меня взгляд. В ее глазах застыло странное выражение.
– Бедняжка Нелл, – произнесла она вместо приветствия.
– Какое унижение мне на этот раз уготовано? Что мне теперь предстоит? Рыть чайной ложкой тоннель под Аптекарским садом в лунную ночь?
Ирен вяло улыбнулась и провела рукой по шали, наброшенной на фортепьяно:
– Какой роскошный инструмент. Мне будет жалко с ним расставаться.
Я молчала, прекрасно понимая, что Ирен не надо торопить, она объяснится сама. Так, собственно, и произошло.
Подруга повела плечами, словно стряхивая с себя чувство веселья, которое при этом одновременно навевало на нее печаль.
– Боюсь, моя любезная подруга, нам снова предстоит поспешное бегство. На этот раз наш путь лежит не с континента, а на континент. Король в Лондоне, Шерлок Холмс – у меня на хвосте, а фотография и Бриллиантовый пояс в опасности. Мы с Годфри решили, что у нас нет другого выхода.